Мара зло отобрала у него свою руку, которую тот сжал в странном порыве.
– Изыди, эльф, – она обошла его.
– Хэлдэрэ! – менестрель вскочил. – Выслушай, прошу тебя! – он обхватил её за плечи.
Ещё одно резкое движение, и она сбросила его руки.
– Не трогай меня, – процедила она.
– Поговори со мной.
– Не о чем. Ты предал меня.
– Я был под действием заклятия! – в голосе менестреля звучала боль. – Мне стыдно признавать это. Помоги мне – я хочу понять, где моя брешь, что заставило меня… Хэлдэрэ, не суди так строго… Я на твоей стороне – всецело. Я не осуждаю тебя – ни единый шаг. Я уже просил Сэахора за тебя. Я помогу. Прошу, будь милосердна…
Мара обернулась на него.
– Просил? Сэахора? О чём? – серо-призрачные глаза устремились на него.
– Просил не ломать. Просил бережнее… – выдохнул менестрель. – Ты дорога мне. Ты – мой друг. Как и Сэахор. Я не хочу, чтобы магия Орина разрушила всё в нашей жизни…
Мара едва заметно улыбнулась. Но это была горькая улыбка.
– В нашей жизни уже всё разрушено.
– Всё может измениться, – Лэнхэллир заговорил серьёзно. – Сэахор приблизил тебя, поднял. Ты больше не ровня керам. Ты снова с ним. Всё наладится. Будет, как раньше… Хэлдэрэ?.. – он слегка отпрянул.
Мара смотрела на него, склонив голову к плечу. А её глаза… Это были глаза демона.
– Это ты ему подсказал? – тихо, свистяще спросила она. – Ты предложил поднять меня?
– Не совсем… Но это своевременно, – он справился со своими чувствами и смотрел твёрдо. – Ты достойна этого.
Губы Хэлдэрэ изогнулись в болезненной улыбке.
– Тварь ты, Лэнх. И Сэахор – тварь… – тихо произнесла она.
Менестрель поражённо смотрел на неё. А Мара, отвернувшись, уже уходила. Её спина была идеально-прямой, но Лэнху чудилось, что по коридору крепости идёт сгорбленная, сломленная, вмиг постаревшая женщина. Он тряхнул головой. Видение рассеялось. Прекрасная полудемоница с надменным взглядом шла прочь от него, отвергнув и слова извинения, и слова поддержки.
***
Алхор, небрежно облокотившись на стену, наблюдал за суетой. Почему-то ему нужно было оставаться здесь – хоть целительские дела его и интересовали слабо.
Дверь открылась.
– Наконец-то, – процедил Сэахор, взглянув на вошедшую Хэлдэрэ.
Алхор окинул её взглядом. Собранная, закрытая. Как тогда, под заклятием. Вот только глаза – слишком ледяные.
«Понимает, что теперь её будут презирать… И решилась же так открыто быть с Лордом. Впрочем, презрение не пахнет, как и деньги. Выбрала и выбрала. Имеет право. Видит выгоду. Ничего…»