Но самое захватывающее действо разворачивается на верхней палубе. Вот где морская любовь к чистоте проявляет себя во всей стихийной неистовости! Намыливается все, что можно намылить. Загорелые шеи тоже «намылены», но сейчас это другое.
С грацией галерного гребца матрос ритмично на полную руку выбрасывает тяжеленную всклокоченную швабру, чтобы через секунду в развороте торсом рвануть её на себя, вдохнуть и на резком выдохе снова бросить её вдоль по вспененной палубе.
Сцена залита солнцем, пульсирует здоровым ритмом, заполнена бронзовыми затылками, торсами и бицепсами. Обстановка напоминает нечто олимпийское и даже швабра, летающая в хлопьях пеногона, ассоциируется с Венерой, рожденной из пены. Хотя, признаемся, такие ассоциации на корабле не к месту.
На шкафут, в самый эпицентр борьбы выходит командир боевой части, наблюдая как моряки намывают до блеска свое заведование. Командир высок, строен, внимателен к деталям службы и сейчас вполне доволен процессом.
И вдруг…
– Товарищ лейтенант, – обращается он к одной из загорелых фигур, ожесточенно ворочающей шваброй, – это здорово, что вы увлекаете личный состав своим примером, но офицер должен контролировать работу матросов, а не выполнять их обязанности. Отдайте швабру матросу Бабенко. Ну, хватит уже быть курсантом ВМУ, – укоризненно, с отеческими нотками в голосе говорит он молоденькому лейтенанту. После чего молодецки, на одних руках, по надраенным поручням съезжает на ют и продолжает свою инспекционную прогулку.
Командир батареи, ещё минуту назад с воодушевлением драивший палубу, ворчит про невесть откуда взявшегося начальника, с нескрываемой завистью смотрит на ракетчика Бабенко и, заложив руки за спину, отправляется вслед за шефом, попутно подмечая пока ещё не везде сверкающие солнечным блеском медяшки и ждущие внимания матроса с кисточкой цепочки на леерах.
Море слегка покачивает стоящий на бочке корабль. Лучи солнца прихотливо пронзают воду, сплетаясь в ультрамариновой глубине живым узором. А на палубах все так же кипит весёлая стихия большой приборки.
Музей на волнах
Если в центре Севастополя с улицы Ленина повернуть по улице Марата в сторону Южной бухты, затем по неприметной лестнице спуститься к причалам, то за белой кормой госпитального судна «Енисей» можно увидеть высокий серый транец и круто поднимающуюся сходню с именем корабля – «Сметливый». Корабль очень интересный, с богатой биографией. Последний из сохранившихся «поющих фрегатов». Сейчас это музей и поэтому посещение не ограничивается, а только приветствуется.