Вот так, Мятежный. Как рога? Не жмут? А если и жмут, то никому до этого дела нет!
– Ты пожалеешь! – вдруг завопила Ирка и вскочила на ноги. Она, очевидно, поняла, что на жалость надавить не получится, поэтому перешла в атаку. – Отец тебя в бараний рог свернет!
– Ты ёбнулась, пока урке под столом отсасывала, что ли? – жжение в ладони усилилось.
Вскочил и рванул в её сторону, не зная, за что бы себя удержать, лишь бы не прибить эту мразь! Просто один взмах, и эта курва в мокрое пятно превратится. Я, как маньяк, представлял всю эту картину и буквально подрагивал от удовольствия.
– Твой отец продал тебя мне, лишь бы не признавать своего позорного банкротства. От вашего имени осталась только звучность. Вы оба живёте на мои деньги. Эти дома, тачки, шопинг в Милане и отдых раз месяц – это всё Я! Так чем ты решила меня пугать? А? Мне принадлежит весь город, дура, а тебе не подвластна даже собственная пиз… – я кое-как вовремя прикусил язык.
– Что? – Ирка внезапно поняла, что её план «Б» дал трещину, и отойти под крыло папочки не удастся, поэтому она вновь рухнула на колени, отчаянно сжимая мои руки.
Тянула, ползла, слюнявила по коже своим противным языком, а я чувствовал запах чужого мужика. Накрывало спазмами тошноты, отвращения, разочарования. Наблюдал её позор, эти театральные всхлипы, лживые и щедрые извинения, которые уже ничего не могли изменить, и вырвал руки из её влажных ладоней.
Мне было противно! Гадко! Бр-р-р… Нет, я знал, что она не целка. Знал, что беру далеко не робкую лань, чтобы птенцов дома высиживала, но и блядину я не заказывал! Это ж сколько на моём темечке рога-то растут? Быть может, я уже того… Олень?
Меня просто разрывало на кусочки! Желание задушить её и вывесить флагом на вертолетной площадке было настолько реальным, что я был в миллиметре, чтобы не воплотить это в жизнь.
Это ж надо было меня так отхлестать? Опозорить! Ладно бы ферзю какому-нибудь дала, хотя бы слегка равному мне, но, сука, смотрителю казино! Даже не владельцу, а пересидку с голубыми портаками на пальцах! Убью, мразь…
Я был так близок к падению… Смотрел в её безжизненные глаза, в которых не было ни капли сожаления, и готов был сжать её тонкую лебединую шейку, но двери кабинета распахнулись. Как вовремя.
– Мятежник, блядь, – взревел Марк и схватил меня за локоть, оттягивая от Ирки на безопасное расстояние. Откинул к столу, а сам встал так, чтобы быть готовым разнимать в любой момент. Марк Сталь даже смотреть на неё не хотел, развернул голову, контролируя мои движения, и лишь скалился, слушая тупой жалостный скулёж мрази. – Отпусти ты её, пусть идёт с Богом.