Ульрик любил забираться в старое воронье гнездо, сооружённое на ветке клёна, и читать. Он представлял, как однажды совершит великий подвиг и спасёт какое-нибудь славное королевство от жестокого дракона.
– И чем ты забиваешь свою голову? Запомни: с гномами никогда не происходят никакие приключения. Ни-ког-да! – сердилась тётушка Пэт.
– Неправда, – возразил дядюшка Тилль и перевернулся в гамаке, – в молодости я служил в армии короля и храбро сражался с опасными врагами.
– Да ты никого страшнее мокрицы не встречал! Сколько я тебя помню, всё время в гамаке валяешься.
– Не слушай её, Ульрик, – обиделся дядюшка Тилль.
– А он и не слушает, – тут же подхватила тётушка Пэт. – Вчера я просила его полить розы, а не устраивать в клумбе запруду и сажать туда лягушек. – Она загнула пухлый палец. – Позавчера велела прополоть сорняки, а не выдёргивать тюльпаны. – Тётушка загнула второй палец. – А сегодня он растоптал фиалки.
Ульрик опустил голову, переминаясь с ноги на ногу и пряча улыбку.
– А хочешь, – обрадовался он, придумав, как загладить свою вину, – я схожу на Ромашковую пустошь и наберу целую корзину птичьего молока?
– Что ты! – испугалась тётушка. – Даже не вздумай!
– Мне скоро десять, а я даже в школу не хожу. Сижу здесь, как в клетке, – расстроился он.
– Всё, что нужно уметь садовым гномам в наших Вишнёвых Садах, – это заботиться о цветах. Я лучше любого учителя могу преподать тебе урок, если только ты будешь слушать меня, – отозвалась тётушка Пэт. – И пока тебе всё-таки девять, ты ещё слишком мал.
– А вот здесь я позволю себе с тобой поспорить, дорогая, – не согласился дядюшка Тилль. – Ульрик, ну-ка, встань вон к той клумбе нарциссов!
– Не наступи на маргаритки! – вскрикнула тётушка Пэт.
Ульрик, стуча деревянными башмаками, послушно прошлёпал к цветам.
– Вот видишь, – обрадовался дядюшка Тилль, – нарцисс ему еле до носа достаёт. Да ты, парень, о-го-го какой большой вымахал. А ведь ещё совсем недавно под лопухом бегал!
Ульрик благодарно кивнул и уже в который раз подумал, что если бы не дядюшка, то не вылезал бы он, Ульрик, из ежовых рукавиц тётушки. Вот были бы здесь его мама с папой, они уж точно бы не ругались из-за испорченных цветов. А может быть, даже вместе с ним скакали бы по клумбам, ловили лягушек и щекотали брюшки паучкам. Но тётушка Пэт, как только Ульрик спрашивал о своих родителях, каждый раз поджимала губы и с головой уходила в клумбы, остервенело выпалывая сорняки. А потом разражалась тирадой о том, какие они безответственные, раз бросили его и уехали в кругосветное путешествие.