– Простите?
– Разве ты забыл, как возомнил себя всемогущим Господом и решил, что все ребята из отряда должны плясать под твою дудку? – Голос Андрея Михайловича стал твердым. – Ты не помнишь, к чему привело твое желание посмеяться над ними?
– Я вас не понимаю.
– Ты не против, если я поведаю историю об одном мальчике, который решил, что он особенный? Что он в праве злостно шутить над своими приятелями?
Психолог повел головой. Его немного качнуло, словно он был не у себя в кабинете, а в вагоне поезда. Тучи плавно закрыли солнце, и в комнате стало сумеречно. Разноцветные кресла и ковер утратили яркость. На лице Сергея зависла тревога, а Андрей Михайлович сильней прежнего растянулся в улыбке. Сложив руки вместе, он как‑то загадочно заскучал в ожидании реакции психолога.
– Вы правильно заметили, что это ваша сессия, и если вам будет легче оттого, что вы расскажете историю про одного мальчика, – Сергей протянул последнее слово, – то с удовольствием ее послушаю.
– История увлекательная, но сперва ответь мне, ты веришь в Бога?
Сергей почувствовал раздражение. Андрей Михайлович играл с ним, как котик с бумажной бабочкой на нитке. Психолог все больше и больше терял контроль над происходящим. Разговор напоминал игру в «дурака», где у клиента на руках были исключительно козырные карты, и он подкидывал их друг за другом, упиваясь своим положением.
– Идея Бога была изобретена для того, чтобы управлять людьми.
– Надо же, какая банальщина, – усмехнулся Андрей Михайлович. – Ну да ладно, и на каких основаниях ты пришел к такому выводу?
Психологу не понравился выпад посетителя, но, чтобы не обнажать свою уязвимость, он вновь постарался этого не показывать. Выпрямившись, он твёрдо встал на ноги и скрестил руки у груди.
– Я человек науки и предпочитаю иметь дело с очевидными данными, а любые доводы, не имеющие своего выражения в объективной реальности, для меня автоматически превращаются в манипуляцию с единственным желанием – обретение власти.
– Что ты имеешь в виду?
– Знаете, почему директора больших компаний делают солидную прослойку между собой и линейным персоналом?
Андрей Михайлович махнул рукой, пригласив Сергея продолжить.
– Если у директора с подчиненным будет непрерывный и прямой контакт, то пропадет любая магия управления, – сказал психолог. – Человек боится неизвестности. Все, что ему понятно, совсем не пугает. Свободное пространство для фантазий вызывает страх. Если сотрудник практически моментально видит обратную связь на свои действия, то отпадает необходимость что‑то дорисовывать или предполагать. Страх отступает. Без неизвестности нет и страха, а если нет страха, то нет и мотивации.