«Странный какой-то», – подумала Мэл и продолжила заниматься своими делами.
– Это вам… Спасибо.
Мэл подняла глаза и увидела перед собой стеклянный купол на ножке, в котором был и цветы – один большой белый и несколько красных, и розовых поменьше. За ним стоял тот самый молодой человек. Она улыбнулась и ответила благодарностью, сказав «спасибо».
– Вас же Мэл зовут?
Девушка посмотрела на свой бейдж и ответила:
– Ну, вроде да.
– Я… Кевлин, – робко произнёс он.
– Рада знакомству.
В воздухе повисла неловкость. Несколько секунд паузы прервались слова Мэл:
– Мне нужно возвращаться к работе.
– О, да, простите, конечно, может мы встретимся после вашей смены?
– Что?
– Что?
Через секунду Кевлин спросил, как бы самого себя:
– Я это вслух сказал?
– Да, вслух, – суховато ответила Мэл, затем добавила, – хорошо, я заканчиваю в шесть часов.
– Тогда до встречи.
Кевлин едва не покраснел и ушёл в абсолютном непонимании того, что он сейчас сделал, но назад пути нет, придётся идти на встречу. Сама Мэл не до конца понимала почему, но она от нового знакомого не чувствовала какой-либо угрозы, поэтому смогла согласиться на предложение о встрече.
IV
Все дни были ничем не отличающиеся от предыдущего. Ирон встал по будильнику в 6:30 утра. Первым делом, как только он открыл глаза, направился в ванную. Он посмотрел на себя в зеркало. Его отражение смотрело на него уставшими серо-голубыми глазами. Лицо было таким, каким оно бывает после достаточно тяжелого рабочего дня, с тем лишь отличием, что это было только утро, знаменующее начало дня. Он на несколько секунд о чём-то задумался, затем, открыв кран, ополоснул лицо водой. Далее он «на скорую руку» сделал себе завтрак. Движения его были медленными, аккуратными и не потому, что он педантичный. Позавтракав, он с той же медлительностью оделся и направился к выходу. Слушая музыку под стать его тоскливому состоянию, Ирон понимает, что ему начало нравиться то, что он чувствует – внутренний холод, меланхолия, безмятежность и одиночество. С этим пониманием пришла даже незначительная лёгкость. Это маленькое принятие самого себя не способствовало хоть сколько-то раскрасить мир, который он видел в чёрно-белом цвете.
Рабочий день проходил, как всегда. Ирону нужно было достать большую коробку с верхнего стеллажа. Она больше неудобная, чем тяжёлая. Так как он не привык просить кого-либо о помощи, в этот раз он снова брался за работу в одиночку. Когда он добрался до нужной коробки и потянул её на себя, Ирона начало шатать на лестнице. Пытаясь устоять, он начал пытаться балансировать, в ответ на это уже сама лестница пошла ходуном. Внезапно лестница остановилась, Ирон сразу положил коробку на место и быстро ухватился за стеллаж.