Джезри какое-то время смотрел на одну из движущихся картин. Потом пожал плечами.
– Я бы, пожалуй, мог уйти в мир и научиться такое воспринимать. Если честно, пока я вижу один идиотизм. Наверное, чтобы втянуться, надо есть то же, что они.
Мы двинулись дальше.
– Слушай, – сказал я, – ещё в эпоху Праксиса поняли, что если в крови достаточно хорошина, мозг будет сотней разных способов уверять тебя, что всё замечательно…
– А если хорошина недостаточно, будешь, как мы с тобой, – ответил Джезри.
Я хотел было разозлиться, но не выдержал и хохотнул.
– Ладно, пусть так. Минуту назад мы видели куст раданицы на разделительной полосе…
– Ага. И ещё один у магазина бэушной порнопродукции.
– Тот выглядел посвежее. Можем нарвать листьев и пожевать. Уровень хорошина у нас в крови поднимется, и мы сможем жить здесь или где угодно и чувствовать себя счастливыми. А можем вернуться в концент и попытаться достичь счастья честным путём.
– Ты веришь всему, что тебе скажут, – заявил он.
– Это ты надежда эдхарианцев, – возразил я, – значит, ты и должен верить в такое без вопросов. Честно говоря, я удивлён.
– А сам ты теперь кто, Раз? Циничный процианин?
– Так все решили.
– Слушай. Я вижу, как трудятся старшие инаки. Те, кого озарил Свет Кноуса… – последние слова Джезри произнёс с издёвкой. От досады он то замедлял, то ускорял шаг, сообразно тому, как развивалась его мысль, – …занимаются теорикой. Менее одарённые отпадают, становятся каменотёсами или пасечниками. Самые несчастные уходят или бросаются вниз с собора. Остальные выглядят счастливыми, что бы это ни значило.
– Уж точно счастливее, чем здешний народец.
– Не согласен. Они не менее счастливы, чем тот же фраа Ороло. У них есть то, что им нужно, – колёса с голыми дамочками. У него есть то, что нужно ему, – снизарения о тайнах вселенной.
– Тогда давай конкретнее: чего хочешь ты?
– Чтобы что-нибудь случилось. Мне почти всё равно что.
– Если ты сделаешь большой прорыв в теорике, это сгодится?
– Конечно. Но каковы мои шансы?
– Зависит от данных, которые приходят из обсерваторий.
– Точно. То есть от меня ничего не зависит. И что мне делать, пока я жду?
– Изучать теорику, которая тебе так хорошо даётся. Пить пиво. Заводить тивические отношения со всеми суурами, каких сумеешь уговорить. Чем плохо?
Джезри с подозрительной сосредоточенностью пинал камешек и смотрел, как тот прыгает по тротуару.