Дичембре бросилась в свою комнату. Хлопья пепла падали с потолка, как снег, на полу валялись вырванные страницы и обгоревшие носки. Пустой сундук стоял у окна, повсюду – на мебели, стенах и занавесках – виднелись выжженные отпечатки маленьких ручек.
Вне себя от злости, Дичембре отправилась искать Корвина. Она обошла все комнаты на втором и третьем этажах, галерею, бесконечные лабиринты коридоров. Смотрела под кроватями и коврами, в шкафах и буфетах, внутри сундуков и ларей. Потом она вспомнила слова мистера Лунро о том, что его сын обожает плескаться в кастрюле с тушёным мясом, и осмотрела все канделябры, дымоходы и масляные лампы.
Наконец девушка спустилась на первый этаж. На мгновение ей почудилось, будто Корвин промелькнул в столовой, между мягкими диванами и столиками, но оказалось, это всего лишь тень старой вешалки. Оставалось только пойти на кухню, чтобы немного успокоиться в тепле камина и компании мисс Малхони.
Красная лакированная дверь кухни располагалась под лестницей. За ней была ещё одна лестница в пять ступеней: она вела в просторную комнату, хранившую бесчисленные поварёшки и вилки, кастрюли и сковородки. С потолочных балок свисали букеты засушенных цветов и трав. Разноцветная мозаика на полу напоминала причудливое лоскутное одеяло.
Мисс Малхони сидела на стуле возле камина и вышивала. У её ног стояла корзина с лоскутками, катушками и пяльцами.
– Я весь вечер его ищу, – вздохнула Дичембре и села рядом с экономкой. – Всё, сдаюсь, Корвина нигде нет!
Девушка пожала плечами, и ей показалось, будто огонь в камине сделал то же самое. Пламя вздыхало и оседало между поленьев, его всполохи становились всё тусклее – казалось, вот-вот потухнет. Дичембре осмотрелась вокруг в поисках инструментов для розжига.
– Мисс Малхони, огонь гаснет, не подскажете, где кочерга?
Мисс Малхони покачала головой.
– В этом доме нет кочерёг. Мистер Лунро их не любит.
– А чем же тогда ворошить поленья?
– Хозяин ворошит голыми руками, и господин Корвин тоже.
Дичембре нервно сглотнула. Одно дело – смириться, что новый работодатель и его сын умеют испаряться, другое – принять, что они могут перемешивать горящие поленья без кочерги.