Дичембре остановилась отдышаться, торопливо осмотрелась по сторонам и заметила, что Корвин начинает превращаться: руки у плеч распушились, как серые перья на крыльях совы. Дичембре нырнула в вязальную корзину и вынырнула оттуда с мотком перепутавшихся ниток в волосах и деревянными пяльцами в руке. Ей вспомнился цирк и игровые лавки вокруг шатра, которые менялись каждый сезон. Осенью на облетевшем дереве развешивали мешочки с призами, и, чтобы выиграть один из них, надо было закинуть на ветку несколько деревянных колец.
Маленькие деревянные пяльцы не сильно отличались от тех колец, а тощие ноги Корвина напоминали сучки. Дичембре поднесла пяльцы к носу, выбрала мишень, прицелилась и сделала бросок.
Пяльцы пронеслись над ковровой дорожкой и зацепили лодыжку Корвина в тот самый момент, когда он начал взлетать. Мальчишка упал вперёд, потерял ботинок и выронил мехи.
– Есть! – Дичембре с ликующим видом побежала забирать драгоценный трофей, который доверил ей мистер Лунро.
Но Корвин оказался быстрее. Он занёс руку, которой только что копался в горящем камине, и с яростью вцепился в край дорожки. Ковёр под раскалёнными пальцами зашипел, загорелся, сморщился. Как только Дичембре наступила на него, Корвин рванул за край, и нянька исчезла в складках дорожки.
Корвин снова переиграл её. Он встал, потёр лодыжку, обернулся облаком дыма и поплыл в сторону мехов. Облако двигалось не прямо, покачивалось вверх-вниз, как будто ему тяжело парить в воздухе, как будто оно хромает – насколько облако вообще может хромать.
Дичембре поняла, что это её шанс. Она вскочила, прыгнула на табуретку, оттолкнулась, повисла на люстре. Вцепившись в металлические рожки, покрытые золой, стала раскачиваться взад-вперёд. Затем в подходящий момент отпустила руки, выгнула спину и приземлилась на другом конце кухни, прямо возле мехов. Корвин всей своей кружащей дымно-пыльной массой бросился на неё.
– Нет! – взвизгнула Дичембре, зажмурилась и прижала мехи к груди. Тканевая гармошка сложилась, деревянные ручки сжались, из тонкого носика вырвался лёгкий, прохладный ветерок.
Когда Дичембре открыла глаза, дым вокруг Корвина исчез, волосы не развевались над головой. Он снова стал обычным ребёнком.
Дичембре прищурилась, покрепче сжала ручки мехов и с торжествующей улыбкой произнесла: