.
Особа самого принца-регента возбуждала к себе неприязненное отношение: его появление на улицах Лондона вызывало враждебные демонстрации. Те формы, в какие выливалось все это движение, политические собрания и митинги вызывали в Николае Павловиче определенное отрицательное к себе отношение; в его уме, должно быть, невольно напрашивалось при этом сопоставление с тем, с чем ему пришлось встретиться во Франции, когда Александр I ввел его в семью европейских государей как будущего защитника начал Священного Союза. Есть известия, что однажды он сказал сопровождающему его Голенищеву-Кутузову: «Если бы, к нашему несчастью, злой гений перенес к нам все эти клубы и митинги, делающие больше шума, чем дела, то я просил бы Бога повторить чудо смешения языков или, еще лучше, лишить дара слова всех тех, которые делают из него такое употребление».
Но если к Англии и Франции у Николая Павловича сложилось двойственное отношение, то его сердце вполне отдыхало, когда он попадал в Берлин. Здесь он чувствовал себя в своей среде, в близкой его сердцу атмосфере военного командования. Исам он был принят в Берлине сперва как дорогой гость, скоро окончательно как родной. Еще задолго до первого посещения Николаем Павловичем Берлина в 1809 г., во время пребывания в Петербурге королевы Луизы, у императрицы Марии Феодоровны явилась мысль о браке своего третьего сына с прусской принцессой Шарлоттой, что должно было упрочить династическую связь между русским и прусским дворами. 23 октября 1816 г. состоялась, как было уже сказано, их помолвка. В январе 1817 г. император Александр и прусский король обменялись письмами, как бы подтверждающими решение об этом браке, и в Берлин был послан протоиерей Н.В. Музовский ознакомить принцессу с учением Православной Церкви и давать ей уроки русского языка. С этого времени Берлин – неизменный пункт остановки Николая Павловича во время его поездок за границу. В конце 1816 г. он пробыл здесь около месяца, проведя все это время, за исключением, пожалуй, четырех дней – 24, 25 и 26 сентября и 6 октября, посвященных парадам и маневрам, – почти исключительно в кругу королевской семьи в Шарлоттенбурге. К своему будущему тестю у него быстро устанавливается чисто сыновняя почтительность; с братом невесты, принцем Вильгельмом (впоследствии император Германский Вильгельм I) у него завязываются дружеские отношения. Во время следующего его посещения Берлина он был назначен шефом Бранденбургского кирасирского полка. Во время большого парада Николай Павлович сам вел свой полк перед королем и вообще поразил своих немецких сослуживцев знанием в совершенстве прусского воинского устава. Обстановка, при какой совершилась поездка нареченной невесты Николая Павловича в Россию, раскрывает перед нами точно так же некоторые не лишенные интереса подробности.