Александр судорожно вздохнул, – Разумеется, – неожиданно воздух стал сухим и колючим, проникая в лёгкие, продирал их, заставляя сжиматься в кашле.
Из распахнутого окна послышался пронзительный выкрик чайки, отчего мужчина вздрогнул.
– Проникновение! – замелькал красный предупреждающий сигнал. – Нарушена герметичность входа!
Резкий звук ударил по ушам, за месяцы одиночества и долгого сна Александр отвык от громкого звука, и ему показалось, садист ножом прошёлся по барабанным перепонкам, до такой степени ему стало больно. Зачем делать такую систему оповещения, а главное у чему этот шум?
– Рекомендую вернуться в камеру гибернации, – голос Дворецкого изменился, в нём появились нотки не принимающие возражений. – Только в ней сейчас возможно поддержать высокий уровень стерильности.
– Уровень стерильности? – переспросил Александр, хотя ноги уже сами несли тело в комнату, где располагалась криокапсула.
– Просто на всякий случай, не хватало, чтобы вы заболели перед погружением в гибернацию, тогда придёться отложить процесс.
Дверь перед мужчина едва успела отпрянуть в сторону, и он буквально влетел в самое стерильное помещение бункера. Тяжело перевёл дыхание, мышцы разболелись от нагрузки, их неприятно покалывало, присел на пол, прислонившись спиной к капсуле.
Ради этого я стал долгожителем, мечтая лицезреть искусственный свет лет, подняв голову, посмотрел на потолок, только для того, чтобы оказаться загнанным в подвале глубоко под землёй словно крыса?
И как, оно того стоило? В памяти всплыл облик давнего уже во всех смыслах слова приятеля, на одной вечеринке разговор зашёл о смысле жизни и вообще, стоит ли человеку жить вечно. В общем-то, бредовый тогда выдался вечер. Так вот, тот приятель настаивал на том, что нечего человеку жить вечно, если не успел добиться желаемого за отведённое природой время и вечность не поможет тебе понять смысл жизни. Оно того не стоит, провозгласил тогда приятель к тому времени изрядно перебравший выпивки, мухлевать с генами, спасть в ледяном гробу, в конечном счете, ты потеряешь больше, чем в иллюзорной надежде приобрести нечто новое.
Внезапно свет погас, всего на десять секунд, но этого времени хватило с избытком, чтобы холодный пот прошиб тело Александра, заставив в судороге сжаться сердце, которое едва не остановилось.