Недалеко от нашего дома был микрорайон с деревяной застройкой. И там были пруды. На одном из них было некое деревяное сооружение. Дощатый домик на воде. К нему можно было пройти по мосткам. Там полоскали бельё местные жители. Прямо в полу был прямоугольный бассейн. Вода в пруду была чистейшая. Можно было наблюдать прямо как в аквариуме плавающих рыбок. Вот мы с пацанами и смекнули, что там по идее вполне можно искупаться в любую погоду. Даже в дождь. Благо крыша над головой была, а от ветра и посторонних глаз защищали стены. И размеры вполне позволяли: в длину бассейн был около трёх метров и в ширину метра два. Было и ещё одно немаловажное преимущество – можно купаться голышом! Никто не увидит. И трусы потом сушить не надо. Помнится, бабушка, когда мы уходили на улицу, всегда говорила нам в след:
– Смотрите, дескать, утонете, – то домой лучше не приходите! (с привизгиванием).
Она всё недоумевала, дескать, как же так – трусы сухие, а волосы-то влажные.
– Нет, мы не купались – пасмурно же, – отнекивались мы, – а волосы дождём замочило.
Отмазка была железная. Не пойман не вор. И бабушке просто не за что было нас ругать.
Как-то раз я вышел утром погулять. Зашёл за друзьями, но никого не застал. Одному идти на реку не хотелось, и я решил искупаться поблизости – в портомойне (так, оказывается, называлась наша купальня). Я разделся и нырнул. Вода – просто ледяная. В пруду било множество ключей. Открыл глаза (а я всегда под водой плаваю с открытыми глазами) и поплыл. Я плыл над водорослями. Они колебались от создаваемых мной вихревыми потоками. Внезапно стало совсем светло. Видимо из-за облаков выглянуло солнышко. Я развернулся, чтобы плыть обратно и остолбенел. Метрах в десяти от меня я увидел нечто. Жёлтый гусеничный трактор с поднятым ножом и без кабины медленно и бесшумно ехал по дну пруда. За рулём сидела маленькая девочка в бледно-розовом платьице. Её светлые волосы развевались в воде. Из-под гусениц бульдозера вздымался ил. И было тихо-тихо. Время как будто замерло. Я даже забыл, что у меня кончается воздух. Она ехала и чему-то улыбалась. Потом повернула голову в мою сторону и как-то удручённо улыбнувшись, как бы извиняясь за беспокойство, пожала плечами: ну, мол, ничего не поделаешь, приходится… Потом отвернулась и поехала дальше.