– Прости, если обидела,– она улыбнулась краешками губ, когда я помотала головой.– Но, знаешь, Варь, там, на парковке университета, ты не была такой – зажатой в смысле. И сейчас ты не такая! В тебя, как будто вдохнули жизнь, ты улыбалась, веселилась, была открытой, искренней, не такой как на занятиях или раньше! Есть причина такой перемены?
Я облокотилась руками о камни за спиной и задрала голову к звёздам, посмотрев на луну.
– Конечно, есть,– кивнула и улыбнулась, чувствуя лёгкость, не только в отдохнувшем теле, но и на душе.– Я поняла, что свободна и могу делать, что пожелаю, никто не имеет права мной управлять или манипулировать! Я чувствую уверенность в том, что больше никто не загонит меня в тесные рамки, из которых нет выхода, ведь он есть всегда, нужна только уверенность и сила духа!
– Ты абсолютно права и я очень рада, что ты это поняла,– мы засмеялись и то напряжение, которое было между нами минуту назад, испарилось, будто его и не было. Мы смотрели на озеро, в котором отражались яркие звёзды и луна.
Я вдруг задумалась о своей жизни. Сколько времени я потеряла и так ничего и не добилась, так ничего и не обрела…
– Что это ты погрустнела?– я вздрогнула от её вкрадчивого голоса и потёрла плечи сквозь кофту.
– Просто подумала, что нет в моей жизни того, ради чего стоит жить, понимаешь?– эта мысль была такой правильно, что на душе стало как-то тоскливо. Да в моей жизни нет совершенно никакого смысла.
– Так, что это за настрой?– Аврора поднялась и схватила меня за руку, и я встала.– Отбрось эти мысли! Ты ещё найдёшь свой смысл, даже и не волнуйся, всё будет прекрасно! Только не раскисай!
– Не буду,– я улыбнулась. Аврора стояла напротив меня и сжимала мои руки в своих, выказывая поддержку. А ведь она, по сути, совершенно чужой мне человек, а поддерживает и умеет выслушать! И самое главное ей хочется открыться, она понимающая, добрая.
– Вот и отлично,– она мне подмигнула, поправляя волосы, которые, так же как и всегда струились по плечам.– Ладно, идём, а то нас потеряют.
Я кивнула, соглашаясь, и тут мы услышали приближающий звук мотора, он был настолько оглушительным в этой ночной тишине, что мы обе вздрогнули и повернулись в сторону дороги. К нам ехали три джипа, точно не из наших: слишком большие, слишком дорогие, слишком опасные.