– Я же сказал тебе не геройствовать,– он нежно меня обнял, хоть и говорил сурово. Я засмеялась и расслабилась в его объятиях. Я, правда, чувствовала его поддержку, заботу, нежность, а ещё защищенность.
– Ты сказал, цитирую:… Кхм, кхм, «Постарайся не геройствовать!». Постарайся,– пожала я с улыбкой плечами и невозмутимо продолжила:– Я старалась, как могла.
Андрей засмеялся и покачал головой, я, полагаю, с досадой на мою легкомысленность.
– В следующий раз, старайся лучше, с огнём играешь.
– Не поняла, это, что угроза?– я притворно нахмурилась и сложила руки на груди.
– Предупреждение,– вновь покачал он головой и подошёл к Леониду Павловичу. Положил свою руку ему на плечо и сказал:– Теперь у вас надёжная крыша, не протечёт.
– Сколько мы вам должны?– дядя Лёня явно проникся уважением к Андрею, значит, он действительно заслуживает доверия. Леонид Павлович очень хорошо видит человека: какой он и стоит ли его уважать.
– Ничего,– покачал головой Андрей и обернулся на меня.– Главное, чтобы она была в безопасности. Хотя её способность искать неприятности на одно место, не может не восхищать, а ещё поражать своей регулярностью.
Я просто тупо несколько секунд стояла, хлопая глазками. Не-е-е, ну я так не играю, вообще! Он ещё и издевается!
Между моим работодателем и Андреем завязался разговор, а я, чтобы ещё, что хорошего о себе не услышать, села за ближайший столик. Кафе мы так и не открыли, да какой там! Алка вон до сих пор от шока не отошла, это у меня похоже уже иммунитет выработался на такие подножки судьбы.
К тому времени, как ко мне снова подошёл Андрей, я уже успела выпить три чашки кофе и накрутить себя по самое не балуй.
– Чего это ты такая хмурая? Обиделась на мои слова?– он присел напротив меня, хотя хотел рядом, но я украдкой сдвинулась на край, чем, скорее всего и вызвала его последний вопрос.
– Нет, не обиделась, просто только осознала, что произошло,– очень не люблю оправдываться, поэтому в глаза Андрея я не смотрела, а рассматривала стол.
– Так и знал, что не стоит тебя оставлять с этой болтливой девчонкой наедине.
– Что прости?!– я тут же подняла взгляд, в душе насторожившись, а сама напряглась, как струна.
– Та девушка, Аврора, кажется, думаешь, я не знаю, что у неё был компромат,– Андрей улыбался, был расслабленным, объяснял мне всё это, как маленькому, несмышлёному ребёнку, а вот глаза были на удивление холодными. Такими отстранёнными и холодными, что мне стало не по себе, в прямом смысле. Захотелось сбежать от этих тёмных глаз, спрятаться где-нибудь в дальнем углу.– Варь, расслабься, я не могу спокойно говорить, когда ты смотришь на меня таким затравленным взглядом! Выдохни, Варь! Я никогда и никому не причинял вреда, клянусь. А из того, что рассказала тебе эта журналистка, буквально пять процентов, правды, если не меньше. Всё совершенно не так, Варь, ты мне веришь?