– За то, что задурил тебе голову. Ты – моя жена. И таковой останешься.
– Ошибаешься. Мы разведены. У тебя нет никаких прав ни на меня, ни на ребенка.
– На ребенка я как раз не претендую. Хотя за то, что ты так легко легла под другого, я еще спрошу с тебя, Ася.
Его слова оглушают меня. Что значит – легла?
– Не бледней, – криво ухмыляется он. – Пока не родишь, не трону. Но после… Ты посмела сбежать, хотя давала клятву. Говорила о любви. И так продешевила? – он обводит взглядом мое весьма скромное жилище. – Стоило оно того? Я же дал тебе все, о чем ты мечтала. Все. Да, кроме детей, но разве моей любви было мало?
– Кроме детей? – переспрашиваю тихо.
– Теперь это неважно. Ты ведь нашла, от кого залететь. Но учти – любовника твоего в нашей жизни не будет.
До меня очень медленно, но четко доходит мысль, которая добивает окончательно. Амиран действительно считает, что я ему изменила, что ребенок не его. Он настолько яростно утверждает это, что я понимаю – нет смысла рассказывать ему правду. Он не услышит. Не поймет. Не примет.
Лишь ударит больнее.
Я совершенно не знаю того мужчину, что стоит сейчас рядом. Это не его я любила так долго, не он был центром моего мира.
– Уходи, – тихо произношу, делая еще один шаг к дому. – Уходи, Амиран. Забудь меня.
Буквально за пару шагов он преодолевает расстояние и оказывается слишком близко. Хватает за плечи, не давая отойти дальше.
– Нет, Ася. Ты так упорно говорила о том, что хочешь быть для меня женой, что теперь я тебя не отпущу.
– Ты не имеешь никакого права!
– Уверена? Я уже это сделал. Наш развод будет аннулирован. А точнее, считай, его никогда и не было.
Шокированно смотрю на него, не понимаю, как реагировать на это.
– Да, дорогая, не только у твоего любовника есть связи. Эти месяцы ты наставляла мне рога. Но ничего, я приму тебя после него. Приму и сделаю из тебя послушную жену, какой ты и хотела быть.
В этот момент мне становится очень страшно. Когда-то я разочаровалась в Амиране, поняла, что все придумала сама, и научилась жить с этим. Но сейчас… Сейчас он пугает меня настолько, что дышать становится трудно. Его взгляд наполнен тьмой и жаждой мести. И я понятия не имею, через что мне придется пройти теперь, если он действительно не уйдет.
– Я не хочу. Пожалуйста. Уходи, – прошу, уже не сдерживая слезы. – Уходи!