– Кто «он»? – спросила я.
– Он… бывший…
Я только нахмурилась. Предупреждала ведь ее – не следовало связываться с ним. Этот человек мне с самого начала казался странным: он говорил медленно и вкрадчиво, всегда зачесывал волосы назад, хотя это сильно обнажала его голову, и носил одежду не по размеру – она вечно висла на нем, как на вешалке. Но чем-то Павел, так его звали, зацепил ее. Хотя ничем примечательным он не занимался, и на случайных работах не задерживался дольше, чем на полгода.
Теперь же к этому списку прибавились и преследования. Совсем не было похоже, что он собирался подняться.
– И долго это продолжается? – только и могла спросить я, стараясь аккуратно отодвинуть ее от окна.
Наблюдать за ним в этой ситуации – только сильнее накручивать себя. Подобные ему люди действительно могли сделать все, что угодно, и вряд ли вовремя поспела бы помощь, но пока он просто торчал снаружи и делал вид, что оказался под ее окнами только потому, что некто назначил ему встречу именно здесь. Вряд ли он собирался напасть – не так близко расположился у подъезда.
Даша поддалась и позволила увести себя на кухню, но говорить она начала только в тот момент, когда я включила чайник.
– Сначала он пропал на неделю. Сразу же после нашего расставания. А потом… он все время следует за мной по пятам. Я в студию, и он туда. Я домой, и он торчит здесь до тех пор, пока я не выйдут, – она нахмурилась, покачала головой.
Теперь я поняла причину примеченной мной ранее нервозности. Любого это вывело бы из равновесия.
– Ты говорила с ним? – спросила я, пока разливала воду в чашки, куда предварительно опустила пакетики с чаем.
Даша выдала странный звук, после вздохнула.
– Он притворяется. Говорит каждый раз: «Вот так совпадение» и чешет свою залысину. Ну, конечно, каждый раз провиденье сталкивает нас. Он, что, пытается убедить меня, что это судьба? – она откинулась на стуле, немного поморщилась.
Я поставила перед ней чашку, села напротив, предварительно стряхнув со стула валяющиеся на нем бумажки.
– Может, тогда полиция? – предложила я.
Она только отмахнулась.
– Ты не знаешь эту полицию? Приходите, когда убьют. А сейчас нет состава преступления – он же даже не подходит ко мне, зыркает издалека.
Даша залпом осушила полстакана. И даже крутой кипяток не вызвал в ней столько эмоций, сколько разговор о Павле. А я только могла вздыхать. Хотела бы я ей помочь, но совсем не знала, что следовало делать в подобной ситуации. Отношения у меня были уже очень давно, и расстались мы по его инициативе. А уж про преследование и речи идти не могло.