И в тот же момент моя грудь буквально взрывается болью. Настолько сильной, что организм задействует все скрытые резервы, подавляя всякое оставшееся воздействие снотворного на организм.
Я проснулся. Я вижу. Слышу. Чувствую! И я хочу убивать!
Стоп! Что? What?
Я смотрю на моего мучителя. Азиат в глупых круглых очках с усердием, облизывая от удовольствия губы, вдавливал в мою грудь разогретый паяльник.
Сразу же появился противный запах горелого мяса.
И в этот момент в моём мозгу происходит разрыв шаблона реальности. Я же должен быть заключён в куске бекона. Но вместо этого отчетливо чувствую себя в человеческом теле.
Не только чувствую, но и вижу, что так и есть. Это же мои руки от боли вцепились в подлокотник стула, так что тот жалобно скрипнул. Я уверен в этом, я всё это чувствую.
– Говорил же, он очнулся. Просто притворяется, – узкоглазый садист убирает паяльник, и я наконец могу сделать вдох.
Меня переполняли эмоции. Очень смешанные. С одной стороны, я каким-то образом переселился в тело человека, а не свиньи.
С другой стороны я…
Тут до меня доходит одна важная вещь. Я не только избежал участи свинки Пеппы. Но и попал в новое тело без разговора с богиней, во время которого я постоянно вешаю ей на уши лапшу.
Такого ещё ни разу не было. Она всегда допрашивала меня прежде чем отправить на очередную «терапию».
Неужели?
Во мне зажглась надежда и я принялся вертеть головой, осматриваясь.
Сейчас я сидел привязанным к стулу посреди просторной комнаты со скудным освещением. Судя по обстановке это какая-то заброшка. Хотя внутри какой никакой порядок присутствовал.
Кто-то облюбовал это местечко. И я уже догадываюсь для каких целей – ожог на груди все ещё болит.
Самое главное для меня найти возможные пути побега. Окна наглухо заколочены толстыми досками. Ещё и прикрыты импровизированными шторами из кусков плотной тёмной материи. Светомаскировка на уровне.
Слева и справа от меня располагались двери. Абсолютно одинаковые. Вопрос, за которой из них путь на свободу?
Больше особо и не на что было обращать внимание. Ничего такого, что могло бы намекнуть на то, где я очутился. Только ободранные стены и остатки кое-какой старой мебели, покрытой толстым слоем пыли.
Закончив с помещением, я перевёл взгляд на моих новых «друзей». Первым внимательно осмотрел узкоглазого хмыря с паяльником, затем настал черёд его подельника.