Мы жили вместе полгода, а, казалось бы – вечность, мы знали предпочтения друг друга и словно могли читать мысли, как вдруг ниточка оборвалась. Немного тяжело об этом писать, даже спустя полгода, но я чувствую, что должен излить все это в этом немного нестандартном произведении.
Едва я смог довериться свалившемуся на меня из неоткуда счастью, как получил очередной удар под дых. Но я не жалею, это были лучшие полгода за всю мою жизнь, даже несмотря на то, что что-то пошло не так и я резко потерял крылья, обретенные не так давно.
Наши с Дианой чудесные, сказочные как сон, отношения завершились, так же скоропостижно, как и начались. Я пришел домой, с букетом ее любимых алых роз, успешно сдав затянувшийся проект. Безумно спешил, мечтая поделиться своим счастьем с любимой, но моментально оторопел, открыв двери, понимая, что ее нет. Не просто нет, а вообще нет,… Диана ушла,… забрав все свои вещи. Пройдя вглубь, я лишь подтвердил свои догадки – пусто. Цветы выпали из рук при виде белого листа бумаги на прикроватной тумбе.
«Прости меня. Я понимаю, что сейчас это невозможно, но в будущем, я верю, ты сможешь. Некоторое время назад я поняла, что мои чувства к тебе исчезли, испарились и с этим я не могу ничего поделать. Сказать в глаза об этом я не могу, поэтому ты читаешь эти строки. Мне крайне жаль, что так вышло. Уйти было моим обдуманным решением, поверь, так будет лучше для нас обоих. Ты очень милый, заботливый парень, обязательно найдешь свою вторую половинку, но, а наши с тобой пути разошлись. Прости, что не осмелилась сказать тебе это в лицо – я трусиха».
Возвращаться в это совсем не по себе, поэтому я позволю себе маленькую роскошь и сожгу ее письмо спустя полгода бережного хранения, в надежде, что она вернется и объяснится за каждое написанное здесь слово.
Осознание того, что меня вновь бросили молниеносно прокралось в подкорку головного мозга, а также и в сердце, вдребезги разбивая его.
Минут двадцать, я наверное просто стоял в остолбенении, не осознавая реальности. Еще утром Диана мило улыбалась, подавая ему кофе, понимала, провожая на работу, но что-то пошло не так. Это было не удивительно, но крайне неприятно. Досада и разочарование пропитывали меня насквозь, от этого я пал на колени. Мне было впервые по-настоящему больно, словно на живо вырвали хребет, чтобы со спины добраться к сердцу, больнее зажать его в тиски, заставляя кровоточить. Лишившись внутренней опоры, желания существовать в принципе, позволил обреченности с легкостью окутать все мое естество.