Liber Pagus. Стихотворная гоэтия - страница 2

Шрифт
Интервал


Запечатано древнею Силой
Темных рун толщиною накрыто
И заковано, словно могила.
Вдруг из тучки дождик спустился
Натянул серебристые струны,
Зазвучал лабиринт и открылся —
Передвинулись древние руны.
По лицу пробежала улыбка,
Кисея рассыпалась тенью,
Заиграли альты и скрипки
И пропало вмиг наважденье.
Ангел солнечный выпорхнул мошкой,
Мотыльком – на любимую тучку
Он теперь не болтает ножкой —
Он высовывает ручку.

Одной из Плеяд


Трепещут листья пальмы в темноте.
Порывы ветра теребят руками тучи
И капли дождь роняет в пустоте,
А я все слышу голос твой певучий.
На мокрых ветках вновь проснулись птицы,
Рассказывают – где-то будет Солнце,
Но это «где-то» – по ту сторону границы,
А не ко мне оно заглянет на оконце.
В душе лежит тяжёлая печаль.
Отравлен ей, как ты отравлена любовью.
Годов, прошедших не с тобою жаль,
В стремленье к нашему с тобою послесловью.
Любить сквозь годы – очень тяжкий труд.
Любить авансом, без ответа – тоже.
Обиды пусть усталые пройдут —
Держать их рядом лишь себе дороже.
Ах, если бы нашел я Мел Судьбы!
Писал бы им везде твоё лишь имя!
Но мела нет. Распутны и грубы
Бываем мы, хоть кажемся иными.

Волшебный мир


Я ехал верхом на рыбе
По темно-зеленому морю
И падали в море глыбы,
С волнами огромным споря.
Вороны катили коляску
На скалах среди океана.
В коляске дремала сказка,
Напоена звёздами пьяна.
Стояла седая избушка
И лестница падала в небо.
Сидела на крыше старушка,
Жевала краюху хлеба.
Над морем кружилася буря,
А рыба моя плавниками
Натужно гребла, бельма жмуря
И зло шевелила губами.
Звенело над нами пространство,
Вдали щерились тёмные скалы
И тёмная хмарь декаданства
Вино наливала в бокалы.
Я ехал сквозь море на рыбе,
Я двигался вровень с судьбою
И падали в волны глыбы,
Что прежде были Луною.

Щука


Тёмной ночью в черной-пречёрной воде
Проплывала седая щука
И стреляли частые звезды с небес,
Словно стрелы врагов из лука.
И кусала-закусывала щука врагов
Вострыми, как пила зубами,
И согласия не было между ними —
Теми злыми врагами.
Ясный месяц таращил средь рваных туч
Свои ярые вострые рожки,
Отпуская на Землю тонкий луч,
Знаки им рисовал на дорожке.
А в реке проплывали прочь – в тёмную ночь
И обломки, и ветки, и палки:
То порушенные планы и мысли врагов
Разбросали по водам русалки.
Захлестнуло в чёрной-пречёерной воде
Все намерения и злые желанья
И кусала-рвала, оставляя в беде