«Сказки всё, – сказала сама себе Серафимовна, пытаясь унять неприятную дрожь в руках, – брехня…». Но найти вразумительное и простое объяснение происходящему она так и не смогла. Торчать здесь целый час до приезда внука? От этой мысли Серафимовне и вовсе стало жутко.
Она засобиралась выйти на улицу, но тут бомж, что примостился на лавочке в другом конце зала, повел плечами, пару раз кашлянул и еще выше поднял воротник своего пиджачка. Серафимовна скосила в его сторону глаза: «Ишь ты, холодно ему, наверно. И костюмчик-то на нем прохудился. И забыл, поди, бедолага, когда ел в последний раз…».
Старушка вздохнула, сняла крышку с одной из своих кастрюль и достала оттуда внушительных размеров пирожок, источающий восхитительные ароматы хорошо пропеченного дрожжевого теста, горячего сливочного маслица и начинки, намешанной из рубленого яйца и молодого зеленого лучка. Медленно, с опаской она приблизилась к старичку, положила ему на колени пирожок, предусмотрительно завернутый в салфетку, и быстро засеменила обратно на свое место.
И вдруг в тот момент, когда Серафимовна вновь склонилась к кастрюле, чтобы укрыть свою уникальную продукцию от губительного охлаждения, кто-то внезапно схватил ее за руку. Она охнула, подняла глаза и потеряла дар речи. Старичок, что спал крепко всего лишь секунду тому назад на другом конце зала, стоял теперь напротив Серафимовны, крепко вцепившись в ее запястье, и сверлил ее взглядом желтых, как у тигра, глаз.
«Убивают!» – заголосила Серафимовна, но не услышала сама себя, будто кричала в подушку.
Старик усмехнулся и прикоснулся пальцем к губам: «Тс-с-с! Тише. Это – всего лишь сон… Обычный сон».
«Как же, знаем мы эти ваши сны, – возразила мысленно Серафимовна, пытаясь освободить руку, – после таких „снов“ половины выручки не досчитаешься».
А старик, словно зная, о чем она думает, усмехнулся, надкусил пирожок и приподнял шляпу.
«Разрешите откланяться. И, что бы ни случилось, очень прошу Вас, оставайтесь на месте, пока все не закончится», – услышала у себя в голове Серафимовна его голос, но удивляться своей внезапно открывшейся способности к телепатии у нее уже не было сил. Она хотела бежать, но ее ноги, ставшие в один момент ватными, не смогли оторваться от пола. Оцепенев от ужаса, Серафимовна смотрела на старика. А тот еще раз усмехнулся, доедая гостинец, а затем повернулся и пошел к кассам.