– Однако… самое замечательное и даже загадочное в этой картине… – Тут Адель таинственно понизила голос, – это… изображение… древней статуэтки, которую на самом корабле ещё не обнаружили, но упоминание о коей имеется в судовом журнале, прочитанном и переведённым на наш подводный язык дельфинами-лингвистами! Представьте, силой своей фантазии художница изобразила не найденный ещё чудесный артефакт! Самое интересное, специалисты говорят, что загадочная статуэтка с Суши и в самом деле может оказаться именно такой, какой её изобразила художница! О, нередко художники бывают прозорливее учёных!
Трепетной ластой Адель дотронулась до золотистого пятна, поблескивающего на картине в глубине полуразрушенной палубы:
– Вот она, та самая статуэтка!
Все придвинулись к картине ближе, стараясь получше рассмотреть нарисованный на ней таинственный предмет.
И хотя он был весьма мал, но столь чётко прорисован, что, обратив на него внимание, все сразу же хорошенько его разглядели.
– Ах, какая красивая, просто удивительная! – ахнул 4 «Б» во главе с ужасно разволновавшимся Осётром Осётровичем.
Статуэтка изображала странное существо золотистого цвета – с круглой головой, небольшими острыми ушками, довольно длинным хвостом, изящным изогнутым телом и огромными зелёными искрящимися глазами. Между подушечек лап были едва видны сверкающие кончики острых коготков.
Тут Адель, прищурившись через свои толстые очки, особенно внимательно взглянула на полотно:
– Мне кажется, если прибавить немного света, картина будет смотреться ещё интереснее! – обратилась она к морским перьям и люстрам-медузам, освещающим зал.
Те перемигнулись, на мгновение погасли и засветились ярче прежнего. И вот в этот миг, во всяком случае так показалось зрителям, искрящиеся глаза нарисованной статуэтки вспыхнули ярче, сверкающие коготки полностью высунулись из подушечек лап и вновь спрятались, а хвост, изобразив вопросительный знак, тут же принял прежнее положение, обвив лапы золотистого существа.
– Ох! – от неожиданности ребята отпрянули от картины, а Осётру Осётровичу показалось, будто в глаз ему попала соринка и исказила зрение.
На Адель, однако, это не произвело ни малейшего впечатления:
– О, не волнуйтесь, это просто световые эффекты музея, – улыбнулась она, – мы к ним привыкли!
И действительно через мгновение на картине всё уже было по-прежнему, только морское дно, усеянное водорослями, губками и кораллами да жемчужные оттенки проникающего в воду солнечного света заиграли более сочными красками.