– А куда они потом делись? – нервно покусывая губы, спросил Тошка.
– Отец говорил, что вроде зимой вымерли. От голода ли или лисы утащили…
Тошка сразу расстроился, замкнулся. И Витька стал корить себя: зачем было рассказывать эту байку, зная утонченную Тошкину натуру? Думал развеселить друга, а вышло вон что, с точностью наоборот!
Вечером, наловив окуней, они сварили уху. Душистую, вкусную! Долго не могли оторваться от котелка, даже малость переели. Животы вздулись, на сон потянуло. Но прежде нужно было запастись хворостом на всю ночь.
Набросав в костер самых толстых чурок, завели старенький будильник, намазали руки и лица мазью от вездесущих комаров, сладко потянулись…
Разбудил их не будильник, а звериное ворчанье, что неслось с берега реки. Сначала Витька подумал, что это ему снится, и даже натянул спальник на ухо. Но грозный рык повторился. Тут и Тошка, высунув голову из спальника, стал протирать заспанные глаза. Теперь они уже вдвоем прислушивались к пугающим звукам.
– Кто это там?! – наконец прошептал Тошка.
У Витьки внизу живота захолодело. Так случалось с ним всякий раз при неожиданной опасности. Понял: по берегу бродит медведь. Рык этот Витьке был знаком. Как-то ходили с отцом за морошкой, а медведь их со своих угодий таким же вот рыком выгонял.
Затаив дыхание ребята прислушивались к тому, как под тяжелыми лапами зверя перекатываются, лоскочут на берегу реки камни. Медведь не уходил, продолжал недовольно ворчать. Неужели в воду войдет?! В голове замельтешили, зароились мысли. Что делать, если к их островку надумает плыть? Что тогда делать?! Говорят, при виде медведя нужно пронзительно визжать. Сильного крика они боятся.
А если это подранок? Почему не уходит? На кого так злобно рычит? Витька почувствовал, как начало мелко подрагивать в коленках. И будто наяву услышал голос отца. Перед тем, как взять их в полет, тот строго наказал: «Знай, Витька, паника в сложной ситуации – последнее дело. И помни: за друга отвечаешь головой. Ты в лесу парень бывалый. Стало быть, за все тебе ответ держать».
Мысленно пристыдил себя: «Ага! Испугался? Поджилки затряслись? Голову потерял?» Это отрезвило.
Вспомнил, как в детстве, четыре года ему тогда было или пять, грозы испугался, под стол залез и даже голову руками закрыл. И реакцию отца: