Сначала Устная Тора так и оставалась устной, но на рубеже I–II вв. н. э. она была записана и получила название Мишны. Но еврейская цивилизация развивалась, многочисленные бытовые законы, нормы этики требовали пересмотра, и появились уже комментарии под названием Гемара на комментарии Мишны. Новые комментарии, составленные и записанные в двух местах – Палестине и Вавилоне, получили, соответственно, названия Палестинского и Вавилонского Талмудов и включают в себя Мишну и Гемару. Более авторитетным является Вавилонский Талмуд, составленный в III–VII вв. н. э. Дальше процесс продолжился и продолжается до сих пор: цивилизационные, исторические перемены влекут за собой все новые расходящиеся круги комментариев. В результате иудаизм стал представлять собой уникальную по количеству авторитетов религию, потому что в каждую новую эпоху писались комментарии на комментарии, и из зерна на Синае выросло гигантское дерево с десятками тысяч ветвей. И все эти ветви, как нас учит иудаизм, правильные. Ведь они изначально зародились на Синае. Разумеется, речь идет об ортодоксальном иудаизме, который другие ветви иудаизма (реформистская, консервативная синагоги, реконструктивисты и т. д.) за таковой вообще не считают. И их положения к Синаю не относит.
Однако здесь надо отметить очень важный момент. Устная Тора состоит из двух частей – алахи (законодательной части) и аггады (совокупности притч, анекдотов, исторических отсылок, научных рассуждений, рассказов и т. п. не законодательного характера, но призванных формировать еврейское самосознание). В отличие от христианства, где часть исторического наследия Св. Предания может быть признана христианскими религиозными лидерами устаревшей и в части законодательства, и в части морально-этических норм, в ортодоксальном иудаизме такого не может произойти по определению. Законы Торы и разработанные на их основе законы мудрецов Мишны и Талмуда, а также позднейших мудрецов считаются незыблемыми. Алаха, когда бы она ни разрабатывалась, неотменима. Мало того, мудрецы последующих поколений должны сверяться с законами предыдущих и не могут им противоречить. Часть законов может по каким-то веским причинам не исполняться (например, в силу отсутствия Храма), но это не отменяет их незыблемости. А отсвет святости законов алахи неизбежно падает и на аггаду. В самом деле, научные рассуждения и истории из жизни мудрецов, скажем, V в. н. э. в наши дни могут показаться очень странными, но благочестивый иудей никогда не назовет их «чепухой», никогда не будет критиковать их. В противном случае будет подвергнут сомнению авторитет тех же самых мудрецов, которые устанавливали алаху, незыблемую до сего дня. И тогда покачнется все выстроенное здание иудаизма. Да и аггада ведь тоже дана Богом на Синае в составе Устной Торы. Как она может быть «чепухой»?