В один прекрасный день доктор уехал на вызов в соседнюю деревню, отменил приёмы, а дочери поручил подготовить снадобья для их небольшой аптеки. В то время, когда Адалин, нависая над столом, скрупулезно молола в ступке смесь компонентов, в стороне от неё, совсем близко раздался грубый мужской голос:
– Где я?
Адалин даже выронила пестик и не сразу поймала на лету скользкий предмет. Она зажала его в руке и резко повернулась на голос. Перед ней, тяжело дыша, и придерживаясь рукой за косяк, стоял доблестный генерал, прикрывая наготу наскоро повязанной простыней.
– Генерал… Вы очнулись, – Изумленная, но обрадованная девушка отложила своё занятие, и на ходу вытирая руки, двинулись в направлении пациента.
– Ещё раз спрашиваю, где я?! – командный голос разнесся по комнате.
Адалин остановилась.
– Кэтлуэлл, сэр. Вы проезжали наш мост и он рухнул, четыре дня пролежали без сознания. Мы с…, – она замялась. – Мой отец, врач, наблюдал вас. Сейчас он в отъезде и не сможет провести осмотр. Позвольте мне, это очень важно, могут быть повреждения. – Девушка приближалась, неуверенно тараторя, до тех пор, пока перед ней не выставили руку.
– Где моя одежда? – спросил мужчина более сурово.
Мисс Виндлоу стряхнула с себя волнение.
– Она в комнате. Вы, видимо, не заметили. Я всё постирала и погладила…
Генерал не дал ей договорить. Развернувшись на месте, он направился обратно в комнату. Адалин не успевала бежать за ним и всё продолжала упрашивать дать ей осмотреть его. Естественно, что привыкший иметь дело лишь с мужчинами, генерал никак не реагировал на её слова. Он хладнокровно захлопнул дверь прямо перед её носом и вынудил ожидать, пока он изволит одеться. Когда мужчина вышел, Адалин снова кинулась следом за ним.
– Коня мне, – выдал он, оказавшись на крыльце. Только теперь Адалин обратила внимание, как висит в некоторых местах военный мундир на исхудавшем теле. Казалось, точёные скулы мужчины стали ещё острее, а огромные голубые глаза на осунувшемся лице буквально врывались в душу, прорезая её насквозь.
– Я не могу дать вам коня, генерал! – она изменила интонацию, не выдержав такого пренебрежения. – Вы четыре дня пролежали в обмороке и свалитесь на первом же повороте! Вы не уедете отсюда, пока я или мой отец вас не осмотрим!
Глаза мужчины сверкнули злобным огнём.