.
Оказывается, что иногда, и до некоторой степени, при шизофрении происходит деление именно пространства тела, а не его времени, между соперничающими «личностями». Затем также есть множество случаев, когда пациент имеет частичный контроль над конечностью, и кажется, будто происходит борьба между волей целого и волей части: это всего лишь усугубление обычной тенденции. Самый знакомый пример – это нервный тик, когда один из членов явно грешит против целого. Реже бывает так, что рука и кисть пациента, хотя и потеряли всякую чувствительность, тем не менее, могут записывать четкие ответы на вопросы, которые нашептываются емунаухо, пока пациент занят разговором с третьим лицом и не знает, что это за вопросы, на которые отвечает его рука. Или руку укалывают – причем пациент не видит и не чувствует этих уколов – и она, тем не менее, правильно фиксирует число уколов[35]. Также известны случаи, когда люди, находящиеся при смерти, испытывали распад личности на компоненты, которые ассоциируются с органами тела. Как сказал один человек, переживший нечто подобное, «я осознал, что сознание тела начинает проявлять признаки того, что оно состоит из составных частей, т. е., что оно состоит из «сознания» головы, сердца и кишок. Эти компоненты стали более индивидуальными, и сознание тела стало распадаться…»)[36].
Вместе с тем – на что спешит указать здравый смысл – между моими страстями и моими органами нет такого точного соответствия, как пыталась утверждать примитивная психология. Если про какой-то член можно сказать, что он проявляет собственную волю, то эта воля не более автономная и самодостаточная, чем «тело» этого члена. Ни один кусочек ткани, ни один орган или группа органов не могут считаться индивидуальными в том смысле, в котором считаюсь индивидуальностью я, человек. Пока тело здорово, между ними мало четких границ и у них всего небольшая степень независимости.
В Возвращении паломника, с. 188, К. С. Льюис рисует ужасающую картину распутных людей в виде фонтанов паразитов и тел, распадающихся на многочисленных насекомых. Его описание очень напоминает марионетку, чьи конечности – к ужасу и удовольствию публики – одна за другой отсоединяются и удаляются, пританцовывая.
Все это меняется на следующей стадии. Мои клетки – отдельные, самодостаточные существа. Я представляю собой общество из примерно пятнадцати биллионов им подобных