– Тома, пять метоклопрамида, – обратился врач к помощнице, – и позови Севастьянова. Что-то мне пульс не нравиться. Ну, ну Лиличка, все хорошо. Лежи спокойно.
Доктор успокаивающе положил руку на предплечье больной, внимательно вглядываясь в глаза.
– Все хорошо, – говорил он, пока медсестра колдовала над стойкой для капельницы. – Операция прошла отлично. Самое страшное позади. Кишечник твой мы подправили. Должен завестись, – Рома широко улыбнулся. – Если сам не захочет, есть методы.
Доктор, привычными движениями, принялся крепить на тело пациентки дополнительные проводочки, продолжая говорить:
– Мой дядя Клим … ты его должна помнить. Он на юбилее Олечки тост про вымя толкнул. Помнишь?
Лиля вспомнила крепкого, краснолицего усача, остроумие которого сводилось к неприличным сравнениям животного и человеческого миров. Она попыталась кивнуть, но трубка больно надавила на пищевод. Впрочем Рома и не ожидал услышать ответа.
– Он же всю жизнь отработал ветврачом на ферме в Красногвардейске. Так вот, когда у коровки случался заворот кишечника, ее отпаивали свежим нефильтрованным пивом. Помогало в девяти случаях из десяти. Ты нефильтрованное любишь?
Роман Георгиевич тихо и коротко засмеялся. Приободрить больную не получилось. Трудно рассмешить человека в реанимации из кишечника которого торчат несколько трубок. Более того, неуместная наигранная веселость врача вызывала лишь тревогу.
– Где Виктор? – спросила Лиля. Вернее хотела спросить, потому что, трубка, казалось, перекрыла и голосовые связки.
Врач ее услышал. На секунду застыл, всматриваясь в лицо. Должно быть хотел удостоверится, что ему не послышалось.
– Виктор? – переспросил он. – Он тут. Сегодня его смена. Зайдет позже. Дай нам закончить.
Гул из коридора снова сделался громче и тут-же утих. Появился немолодой мужчина с поблекшими голубыми глазами. Лиля его узнала – еще один из коллег мужа.
– Привет, красавица, – забасил он. Улыбка натянулась на лицо как резиновые перчатки на кисти. – Отлично выглядишь. Что тут у нас? – обратился он к Роману.
– Пульс, – отозвался тот, – сорок восемь. Аритмия.
– ЭКГ …
– Уже. Тома, зови Пашу. Быстрее.
Лица врачей выглядели встревоженными. Беспокойство передалось и Лиле, хотя сил переживать не оставалось. Каждый раз, когда ее изможденный взгляд пересекался с кем-то из врачей, те улыбались.