Тем временем в финском городе Вантаа ребят ждали. Поездке молодых кинешемцев там предшествовали некоторые события, явившиеся первым судьбоносным совпадением для Ольги.
Тридцатилетний барон Ольмер фон Тессин, живущий в собственном наследном старинном доме в Вантаа, пребывал в душевном состоянии, обычном для него последние несколько лет, полном брезгливого равнодушия к окружающему миру. Ни женщины, ни алкоголь его тоже не развлекали. Сейчас он шёл к своему другу Урхо Ярвинену, пригласившему барона к себе в мэрию, в которой он возглавлял отдел международных связей. А по совместительству Урхо отвечал за канализацию в городе Вантаа. Барон тоже был трудящимся человеком – инженером управления каналов и мостов после окончания технического университета. Это занятие чуть-чуть отвлекало Ольмера от скуки повседневной жизни. Ещё несколько лет назад барон интересовался своим русско-шведским происхождением, даже погружался в свою родословную лет на триста, но потом ему и это наскучило. Его дальний шведский предок триста с лишним лет назад служил в войсках Карла Двенадцатого, разбитых Петром Первым под Полтавой. Далее – плен, поселение в России, русская жена, дети…
Впрочем, русский язык Ольмер успел выучить до наступления своей хандры и довольно прилично говорил на нём.
Сейчас, идя в мэрию, Ольмер недоумевал, зачем Урхо его туда пригласил после его, Ольмера, рабочего дня. Барон подумал, что на пиво, которое у них, в мэрии, всегда было превосходное с прекрасной рыбной закуской.
Ольмер получил пропуск и поднялся на третий этаж в кабинет Урхо. Тот встретил его на пороге кабинета, элегантный, как всегда. Барон после работы, на которую он ходил как гидроинженер в форменном синем кителе с золотыми якорями и шевронами, переоделся в светский костюм с белой рубашкой и ярким галстуком, маскируясь таким образом от скуки повседневности. С Урхо они не виделись недели две, поэтому дружески обнялись.
– Зачем ты меня сюда позвал? – ворчливо спросил барон по-фински. – Могли бы встретиться сразу в пивной.
– Ольмер, – ответил Урхо на своём ломаном русском, – у меня к тебе сразу просьба: говорим только по-русски! Считай, это мой тренинг. А ты – мой коуч. Ты всё-таки по происхождению русский. Почти!
– А в чём дело? Это для меня ещё хуже, чем скука! – сказал по-русски Ольмер. – Напоминает о русском плене моего шведского предка 300 с лишним лет назад, после поражения Карла Двенадцатого. Насколько я знаю, жизнь в России для моих пленных предков была тяжёлой.