Ламия покрылась красными пятнами. От нервов у нее проявлялся дерматит.
– Извините моего сына. Он не хотел вам мешать.
Бильежник тяжело вздохнул и перевернул страницу.
– Завещаю моей дочери, Ламии Маркович, всех моих домашних гусей и антикварную коллекцию часов, которую она так долго просила.
– Как хорошо, мама! – сказала Амина приторным голосом. – Хорошо, что у тебя прибавится животинки.
– Своему внуку, Джану Маркович, завещаю телевизор, который он же мне и купил. По такой же логике завещаю ему: магнитофон, микроволновую печь, белый ящик, который он зовет компьютером (не понимаю, зачем он вообще тут есть), а также книги из старой библиотеки и…
– И прочий хлам. Я понял, – взгрустнул Джан.
– Не расстраивайся, братец. В конце концов, ты не так часто гостил у него.
Алесса зевнула. Было любопытно, что же дед Омар подарит ей, но не настолько, чтобы приезжать сюда. Однако мама настаивала, и она уступила. Все равно Алессе нужно развеяться и отвлечься от проблем.
– Внучке Амине Лукич и ее четырем отпрыскам, – Амина привстала со стула, – оставляю свою фотографию в рамке из переработанных слоновьих фекалий, потому как она говорила, что будет очень скучать по мне, детские игрушки и вещи моей покойной жены…
– А дальше? Что еще? – перебила Амина.
– А дальше: внучке Алессии Романо я завещаю свой дом в городе Коньиц. Она может вступить в законное владение через год, при условии, что проживет в нем как минимум десять месяцев из двенадцати.
Минутное молчание повисло в стенах кабинета Бильежника. Он хотел дать им больше времени, но чихнул и этим взорвал бочку с порохом.
– Это как понимать? – вскипела Амина. – Это что сейчас было? Тебе что-то известно, мама?
– Юрич, вы, верно, разыграли нас? – Джан улыбался, но в глазах застыла тревога.
– И ради мусора ты шлялась к нему каждый день?! – разозлился Муса.
Дети заплакали и повалились на пол.
– Вы расстроили детей! И как вам не стыдно! – кричала Амина. – А ты что расселась?! Ты как это спланировала? Признавайся! – обратилась она к Алессе.
Алесса замерла, надеясь, что самая лучшая тактика – притвориться мертвой. В противном случае ее растерзают на месте. До нее дошел смысл слов нотариуса, просто она ему не поверила. У деда Омара не было ни одной причины отдавать ей дом. Ни одной.
– Поздравляю, дочка, – шепнула на ухо мама, которая, очевидно, знала больше, чем другие.