Злилась на себя. С трудом переключала зациклившуюся голову. Раздражённо ждала, когда же, наконец, исчезнет идиотское томление.
Как ни старалась, этот гад – Давид ни за что не хотел убираться из мыслей.
Никак не находилось отвлекающее занятие. Разочаровывали фильмы, скучала на любимых передачах.
Даже обожаемое чтение не спасало. После нескольких строк глаза безучастно скользили по буквенным рядам, не улавливая смысла слов. А блудливые мысли взлетали и кружили вокруг брутальной личности возрастного искусителя.
Не сиделось на месте. Она искала, чего бы действенного изобрести, дабы освободиться от вымотавшего помешательства.
В выходные уходила из дома и неприкаянно бродила по холодному городу.
Отстояла огромную очередь в Третьяковку. С повышенным интересом – после вечера в мастерской ей вдруг по-особенному стал дорог этот вид творчества – рассматривала шедевры великих художников.
Душа зудела, требовала действий, перемен.
Сдружилась с соседкой по коммунальной квартире Элей.
Та на днях оформила развод с изменником-мужем, и осваивала жизнь в статусе одинокой женщины.
Это была очень своеобразная особа двадцати шести лет с тонкими пальчиками и удивительно мягкими волосами. Плавными движениями и иронично вспыхивающим прищуром жёлтых глаз Эля необычайно походила на гибкую кошечку или знаменитую пантеру Багиру.
У неё подрастала симпатичная дочка-дошкольница. Маленькая копия своего красавца отца.
И регулярно вспыхивали яркие конфликты с папой девочки во время его внезапных визитов.
После эмоциональных скандалов с бывшим супругом Эля удовлетворённо сияла и будто становилась выше. Ходила, гордо вздёрнув подбородок, окрылённо расправив спину. Мурлыкала и пританцовывала.
Торжественно захлопнув дверь за изгнанным мужем, победно кружила по квартире. Звала притихшую в дядиной комнате и всполошённую их бурными разборками Лерку «поговорить за жизнь».
Девушки кротко, понимающе вздыхали. Разве сможет кто-то лучше такой же страдающей подруги поддержать и свести к минимуму боль от обид, нанесённых двуличными мужиками?
Они перемещались на территорию Эли. Соседка расставляла японские тарелочки из просвечивающего фарфора.
Нарезала прозрачные бутерброды с роскошными деликатесами: красной и чёрной икрой, севрюгой, салями, сервелатом и прочими диковинками советского времени.