– Довольно! Либо будете говорить по делу, либо покинете зал совета. Те кивнули, успокоились, и сели на свои места. Аполлон лишь сказал:
– Троянцы ведут спокойную жизнь: почитают богов, развивают хозяйство, а вот греки, везде навязывают свое мнение, ведут захватническую деятельность, поэтому я согласен с магом по поводу Троянской войны. Я лишь сомневаюсь в его выборе, то есть в Антоне, а там уж смотрите сами.
– Не вывезет такую ношу твой конь, маг – сказал Арес. Афина и Гера при этих словах еле сдержали хохот, лишь уголки рта выдали их, – По поводу войны я уже выразился.
– Хорошо, – сказал Зевс, – остальные что думают?
– Я уже и не помню толком, кто меня почитал, греки или троянцы, – задумчиво проговорил Посейдон, осматривая свой трезубец, – Но я точно помню, как оракул собирался разоблачить Одиссея с его троянским конем, и тогда я послал морского змея, чтобы задушить его, – и Посейдон кивнул, по-видимому, самому себе. – Да, да, так и было.
– Посейдон, а ты, наверное, запамятовал, как этот же самый Одиссей, после войны с Троей, когда собирался отплывать к себе домой на Итаку, – обратился с речью, в которой не только не отблагодарил тебя за твое содействие, а, напротив, сообщил, что не нуждается в твоей помощи, – напомнил Гермес.
– Кстати, да, гонец, ты прав, – кивнул Посейдон, – Вот такая благодарность от греков за мою помощь, греки и правда мне уже представляются дерзновенными.
– Но ты и не забывай, что это не греки, а только один человек по имени Одиссей – не стоит из-за ошибок одного, ополчаться против всех, – заметила Гера.
– Сестра, ты тоже права, – согласился Посейдон, – Зевс, брат мой старший, – обратился он к нему, – И все же, я больше за греков, чем за троянцев.
– Хорошо, брат, каждый имеет право на свое мнение – заключил Зевс, и обратился к другим, – Кто еще хочет выступить?
– Я, как твой гонец, оставляю все на твое усмотрение, – просто сказал Гермес. Зевс кивнул.
– Мой лук, и мои амазонки всегда были и будут за Трою, – с вызовом произнесла Артемида. Арес, Гера и Афина недовольно покосились на нее, но ничего не сказали.
– Отец, я верю Авалору, поскольку я против войн, и если он желает предотвратить войну, то я его поддерживаю, – выразила свое мнение Афродита.
– Я тебя услышал, дочка, – кивнул Громовержец и повернулся к Аиду. – А ты, брат мой, покровитель царства мертвых, что молчишь?