⠀
В момент подозрения не ладного за окном был снег. А значит мама была заперта в четырех стенах. И нам пришлось ждать. Время.
При первой же возможности мы отправились на обследование, диагноз – рак 4 степени, подвида HER2.
(У подвида рака HER-2 самый худший прогноз. Он хуже других поддается химио и гормональной терапии. В последние годы его пытаются лечить, комбинируя традиционное лечение с биологическим)
Нам удалось войти в экспериментальное лечение подающее надежды. Началась череда химиотерапии, обследований, всевозможных лекарств. Мама старалась не падать духом, но уже тогда написала каждому близкому предсмертное письмо.
Пожалуй одно из самых тяжелых, что я видела в своей жизни это комната с 12-ю кушетками, на каждой человек под капельницей и потухшим взглядом.
⠀
В день операции она очень хотела, чтобы я поехала с ней. Для нее это было очень важно. А мне так страшно, что я не смогла этого сделать, я просто пошла в школу и делала вид, что ничего не происходит.
⠀
Операция прошла успешно. Когда после неё я приехала к маме, увиденное повергло меня в шок. Теперь на месте груди были лишь два шрама и торчащие трубки. Она решила избавиться от двух разом. Тяжелое зрелище для психики.
⠀
После выписки она пошла на поправку. Я ухаживала за ней, обрабатывая шрамы, делая уколы. Она смогла встать с постели и как раньше пересесть в коляску. Казалось, что все позади, мы справились.
⠀
Я была у Кати, когда позвонил папа «быстро домой, мама плачет».
Он не мог видеть ее плачущей, он не понимал, что делать, для него не было уже чувства бессилия, невозможности помочь любимой женщине.