«Дорогая, несчастных
нет! нет мертвых, живых.
Все – только пир согласных
на их ножках кривых.
Видно, сильно превысил
свою роль свинопас,
чей нетронутый бисер
переживет всех нас.
XII
Право, чем гуще россыпь
черного на листе,
тем безразличней особь
к прошлому, к пустоте
в будущем. Их соседство,
мало проча добра,
лишь ускоряет бегство
по бумаге пера.
XXIII
Все кончается скукой,
а не горечью. Но
это новой наукой
плохо освещено.
Знавший истину стоик -
стоик только на треть.
Пыль садится на столик,
и ее не стереть.
VIII
Чем безнадежней, тем как-то
проще. Уже не ждешь
занавеса, антракта,
как пылкая молодежь.
Свет на сцене, в кулисах
меркнет. Выходишь прочь
в рукоплесканье листьев, в …»3
– … в доминиканскую ночь, – дополнила я вслух, запрокидывая голову на подушку шезлонга, и прикрыла томик.
– Шампанского? – услышала я у своего изголовья справа и перевела взгляд на источник.
Передо мной возвышалась широкая особь мужского пола киберспортивного телосложения и многозначительно отбрасывала тень. Из одежды на ней числилась узкая набедренная повязка и квадратные солнцезащитные очки.
– Благодарю, – деликатно ответила я и прикрыла глаза ладонью. – Не употребляю.
– Не любишь игристое? – не унималась тень.
– Напротив, – улыбнулась я, не открывая глаза. – К игристым винам весьма благосклонна. А вот дешевого шампанского стараюсь избегать, – уж больно сильно пенится и пузырится.
Тень на минуту сошла, но тут же материализовалась сбоку на соседнем шезлонге.
– Тогда, может, по мороженому? – проявилась она голосом. – Или тоже не употребляешь? Для фигуры не полезно? Фигурка-то у тебя – что надо.
– В моем восприятие еда не делится на вредную или полезную, – ответила я, не меняя позиции. – Она либо вкусная, либо невкусная. Как и люди, собственно. Общение с ними, их послевкусие.
– Так и что же? – продолжала упорствовать фигура.
– Мне не вкусно, – я добавила в голос нотки доходчивости. – Очень.
– Ну, знаешь, – прыснул он нервным смешком, – не всегда все бывает сразу и сладко. Чтоб уверенно держаться в шоколаде, нужно для начала и на дерьме потренироваться.
Настал мой черед заулыбаться, и оценить сей откровенный посыл по достоинству. Я приоткрыла один глаз и направила его на первоисточник истины: – У тебя по этой дисциплине КМС, как понимаю? Не менее. И настолько обширный опыт, что не терпится перейти к педагогике?