Рост доходности Фонда дал, наконец, Уварову и Снегирёву возможность приступить к выполнению их главной задачи, ради которой, собственно, все и затевалось.
Фонд имел одну, скрытую от всех, расходную статью. Размер её зависел от общей доходности, и в какой‐то момент сумма по этой статье оказалось настолько внушительной, что они решили действовать. Решения по ней принимал только Президиум Бюро. Деньги направлялись на проекты по противодействию протестным группам, прозападным мелким партиям, общественным фондам и даже против отдельных людей. Первые успехи, однако, не обманули Уварова – их ресурсы ни в какое сравнение не шли с тем, что могла себе позволить, например, USAID[9]. Уваров и Снегирёв начали активно искать поддержку в различных властных структурах, и главной их целью стала администрации Президента.
И вот сегодня Уваров запустил «многоходовку», которая позволит им завоевать доверие важных людей из администрации, а следом стать частью влиятельной группы функционеров в администрации.
Павел Максимович, не доходя метров ста до неотличимой от соседних домов «панельки», остановился в тени пожухлого куста сирени. До назначенного времени ещё минут пятнадцать. Павел Максимович издали окинул взглядом припаркованные машины, сидящих на скамейках перед подъездом старушек, детишек, прыгающих на детской площадке. Ничего такого, что походило бы на наружное наблюдение, он не обнаружил. Он видел, как во двор вошел Снегирёв, проследил, как тот скрылся в подъезде и что за ним не ведется слежка, и только после этого заковылял к подъезду сам.
Окна в квартире были затянуты плотными серого, жемчужного цвета занавесками. Пыльные, они висят, прикрывая окна, словно креп на катафалке. Солнце пробивалось сквозь узкую щель между их краями и освещало заставленную безликой мебелью комнату. Диван, пара кресел, укрытых тканью. Пыль в складках. На круглом белом столе – тоже слой пыли. Здесь никого не было с прошлого раза, отметил про себя Клим Андреевич. Он провел пальцем по столу, прочертив у края заметную полосу. На стенах – большие черно-белые прямоугольники фотографий в белых рамах. Он чихнул несколько раз и слезящимися глазами посмотрел на часы. Должно быть, рано пришел, или Уваров где‐то застрял.
Щелкнул замок входной двери, и в комнату вошел Павел Максимович. Они поздоровались. Уваров устало опустился на стул, отодвинулся от пыльного стола, выпрямил больную ногу. Снегирёв смотрел на него, пытаясь угадать, что тот сейчас скажет. Он страшился известий, и одновременно его охватило радостное беспокойство. Неужели всё, что они задумали, сработало? Вот так расчеты, графики, трехмерная модель на экране компьютера в один прекрасный момент превращаются в механизм на стенде, который работает так, как ты его замыслил.