Каждого из них в студенческие годы учили пониманию субъективности всего и вся в медицине. Ещё учили, что звать коллегу дебилом, даже если он дебил, при пациенте не стоит. Особенно, когда не хочешь, чтобы за твою ошибку с тобой обошлись так же в будущем. Но кто эти правила соблюдал? Возможно, даже не единицы. Никто не хотел верить в свою субъективность. В неправоту. И тот врач, очевидно, считал себя очередным богом от медицины, который имел право бросать на алтарь имени себя сколь угодное количество мелких жертв, что пылились в лабораториях и на кафедрах.
Стоило бы ткнуть хабалку лицом в гранитный стол, где выбито: "с чего вы вообще решили, что он прав, а не просто прикрывает свою задницу?" Но Паша растерялся. Поверил и проникся своей виной. И начала таять.
– Вы неучи! Как вас вообще допустили сюда работать?! Вы коновалы!
– А вы думаете, возможно не совершать ошибок в наших условиях? Вы хоть знаете, в каких условиях нам приходиться работать? И вы вообще не знаете значения слова «коновал», если пытаетесь ругать меня им, – оправдания стоили дёшево, и их никогда не хватало для прощения, но Паша решил разыграть карту, которой можно было отбиться даже в самом гнилом случае. А это была подготовка.
– В каких вы условиях работаете, молодой человек? – растянула хабалка, точно Паша утомил её многочасовым рассказом и никак не хотел затыкаться.
– В изопропиловых, – отрезал Паша, чем вновь перегрузил голову женщины. – Мы бы с удовольствием с этиловым спиртом работали, да только бумажек нужно просто дохрена. Дохренища даже. И все его плюсы того не стоят, не перебивают минусы. А плюс его основной как раз в точности. Дело даже не человеческой ошибке, а в бюрократии, представляете!
– Что вы вообще несёте? – не успокаивалась и продолжала сыпать вопросами голодная до справедливости дама.
– Точно. Не всем это дано понять. В общем, есть оборудование хорошее, а есть плохое. Почти все в нашей стране работают на плохом, потому что так меньше мороки. Но есть минус – ошибок больше.
Женщину пару раз ударило током, что внешне проявилось лишь мимическими изменениями.
– Да вы охренели? – смогла только выдавить она. И вдохнула так сильно, что стала ещё чуть больше.
– Не. Не думаю…
– Да я жалобу напишу!
– Ну и пишите. Только это ничего не изменит. Никто не поменяет фиксатор. Даже не представляю, кому вам стоит пожаловаться, чтобы хоть что-то изменить.