– Гала проснись! Проснись, пожалуйста! – меня бил по лицу Семенов и пытался разбудить, несуществующая рука очень сильно болела, так что начинала болеть голова.
– Перестань! У меня синяки будут! – крикнула я, убирая его руки. Моя одежда под шубой была мокрой от пота, а тело трясло мелкой дрожью.
– Ты так закричала, что я подумал, мои перепонки не выдержат и лопнут. Что с тобой? Ты бледная и все лицо в испарине! С тобой все хорошо, ты не больна? – он и сам был бледен и кажется, его тоже пробирала дрожь.
– Извини, авария приснилась. Я с тобой расслабилась и перестала держать себя в руках, больше такого не повториться! – извинилась я и при этом умудрилась в своих бедах обвинить Семенова.
Достав упаковку сильных транквилизаторов из сумочки, я выпила сразу три пузатых капсулы. То, что было у меня в сумочке, считалось наркотическим веществом и прописывалось только очень буйным пациентам, которые впадали в состояние аффекта или истерику. Я, имеющая медицинскую степень и являясь действующим врачом, выписывала их сама себе, чем нарушала, как этические правила, так и законодательство, но в оправдание себе пользовалась этим всего два раза в жизни, после того, как начинались припадки, которые вернулись снова.
Мы ехали, молча, мне показалось, что Семенов, даже дышал через раз, боясь потревожить меня, сидящую сзади. Я попросила его остановить машину и пересадить меня вперед. Он любезно открыл двери и пересадил меня, чему был очень рад.
– Мне кажется на передних сидениях даже удобней – попытался начать он разговор.
– Тебе кажется – огрызнулась я, отказавшись пристегиваться ремнем безопасности.
– Странная ты Гала, побывала в аварии, а ремнем отказываешься пристегиваться – произнес он ожидая либо очередную грубость в свой адрес либо молчание.
– Я в аварию попала совсем не из-за ремня, но терпеть не могу путы – ответила я.
Семенов не успокаивался и всячески старался поддержать разговор: – Когда ты закричала, я действительно, чуть не выпрыгнул из машины, у тебя мощный и красивый голос. Ты ни когда не занималась пением?
Вместо ответа, я убавила радио и запела песню из фильма «Садко», «Улетай на крыльях ветра».
Когда я закончила, у Семенова потекли слезы по щекам. Я тихонько поцеловала его в щеку, ощутив вкус слезы на губах.
– Галактика, не зря твой отец именно на этом имени настоял, ты многогранна и прекрасна во всех своих гранях, как бриллиант! – сделал мне комплимент офицер Следственного комитета.