– Каждый из поклонников мечтал о том, чтобы ты выбрала именно его, – продолжало существо. – Такова здешняя вера. Благосклонность красивейшей женщины, ученицы Храма Двух Солнц, приносит мужчине волшебные способности и успех. Поэтому вы, Дарительницы, считаетесь носителями счастья. Но для того, чтобы получить это счастье, мало просто познать тебя. Ведь Дарительница должна выбрать сама, искренне поверить в то, что перед ней – лучший. Пожелать ему этого счастья. Полюбить свой выбор.
– Да, так требует обычай и закон моей касты, – кивнула Отанга.
– Тебя с детства учили, что твое мастерство – разглядеть самого достойного – неважно, будет он воином, мудрецом или художником – и с помощью чар своей красоты, ума, искусства сделать так, чтобы его достоинства засияли еще сильнее. Подарить ему божественный дар удачи и силы. Вы, Дарительницы, клянетесь, вступая на Путь, что никогда не будете использовать тайны красоты для корыстных целей. Ваши наставницы считают, что делают мир лучше, дают прекрасную цель для тех, кто способен достичь высот. Это правда?
– Да, правда, – снова отозвалась Отанга.
– Раньше ты была юная и страстная, теперь – неприступная и великая, словно царица. Ты теперь меришь людей другой мерой. Раньше, бывало, к тебе мог приблизиться ловкий и смелый, сейчас – только богатейший, величайший, могущественнейший. Тот, кто смог удостоиться хотя бы раз твоего объятия, должен в благодарность подарить тебе самое дорогое – это тоже чтимый обычай. Ты купаешься в драгоценностях – ведь о тебе мечтают великие мира сего. И что же? Неужели ты считаешь лучшим только того, кто насыпет перед тобой самую большую гору сокровищ? Радуют тебя твои сокровища, Отанга?
– Я не называла свое имя, – прошептала она.
Глаза Предвестника смеялись.
– Я знаю все имена, – довольно прорычал он.
– Чего ты хочешь от меня? – почти со страхом спросила Отанга.
– Хочу, чтобы ты поняла свою цель.
– В чем она?
Сверкающее гибкое тело приблизилось к ней почти вплотную, медленно развернулись и засияли в свете солнца сильные крылья.
– Не в том, чтобы копить ценности и славу. Не в том, чтобы проживать череду все более роскошных ночей к концу, старости и забытью, – Предвестник заговорил звонко и торжественно, словно читал заклинание.
– В чем же? – слабо переспросила Отанга, чувствуя, как подпадает под гипнотическую волю существа.