, Язова могила, Малый Браил, Большой Браил, Корнидел… От красоты этой у меня всегда захватывало дух и хотелось восхищаться ею словами болгарского поэта Любена Каравелова: «Хубава си моя горо, меришеш на младост!»
>***– могила-курган
**– Прекрасен ты, лес мой, благоухаешь молодостью…
Однако заселявшимся сюда людям было не до любования красотами. Они, чтобы выжить и устроить быт, выкорчевывали леса, распахивали поляны, создавали земельные участки, сеяли пшеницу, кукурузу, сажали виноград, разбивали сады и огороды. Борясь за жизнь, трудясь в тяжелых условиях, люди моего села закалялись физически и облагораживались душой. Им приходилось в этой суровой реальности работать всем вместе, сообща, потому они становились и сплоченнее, и отзывчивее. С детства я слышал от старших разные истории о них, своих прадедах. И понял, что сильными духом этих людей сделало и непростое время, и сами горы, и тяжкий труд.
Если подняться на самую высокую вершину нашей округи, которая носит название Студена поляна (Холодная поляна), то можно увидеть и все дальние хребты гор! Можно долго смотреть на эту бесконечную красоту и удивляться: «Чудны дела твои, Господи!»
Вот в этом благодатном краю появился на свет и я.
Здесь впервые ступил на родную землю, где-то в год с небольшим, сперва неуверенно, а потом все смелее. У каждого человека есть изначальная точка отсчёта того времени, с которого он впервые осознал свое существование на земле, то есть тот момент, с которого он помнит себя маленьким. Никто ведь не помнит себя только что родившимся или грудным младенцем. Я запомнил себя двухлетним малышом, и… в такой несколько неловкий момент. Одиноко стоящим недалеко от хутора моего прадедушки Благоя, на тропе, по которой взрослые спускались с гор в село за покупками. Как я очутился там один и почему – не помню… Но врезались в память слова проходивших мимо женщин. Одна говорила другой:
– Ой, Вуна, смотри, чей это ребенок? Это случайно не Станин малыш?
Мою маму звали Стана. А вторая ей ответила:
– Да, похоже, это младшенький Станы… Ай-ай-ай, посмотри, как он обкакался, прямо по самые уши!
– Надо скорее Стане сказать…
Не знаю, как такой малыш мог оказаться сам вне дома,.. не знаю, кто были эти женщины и как меня потом нашла и забрала мама. Но вот такое первое воспоминание – я, двухлетний, обкаканный, стою один на горной тропинке возле хутора прадедушки.