Эльвира мигом отпрянула, а у Антона зашумело в ушах, сердце забилось так неистово, что стало трудно дышать. Слова застряли в глотке, по спине пробежал холодок. На ум шло лишь банальное: «Это не то, чем кажется. Я все могу объяснить».
Ирина и Ника стояли в коридоре, держась за руки, и обе смотрели на него с отвращением полными слез глазами. Жена была бледнее снега.
– Ира, родная. – Антон поспешил ей навстречу, но она отшатнулась от него как от прокаженного, потянув дочь за собой.
– Не приближайся ко мне, скотина, – процедила жена сквозь зубы, едва сдерживая рыдания.
– Милая, я прошу, выслушай.
Ира вдруг покачнулась, схватилась за сердце и начала падать. Ника закричала. Буров метнулся к жене и успел подхватить ее в последний момент.
– Скорую! Эльвира, срочно вызывай скорую! Ира, солнышко, очнись, – повторял Антон снова и снова, пытаясь привести любимую в чувство. – Прошу, очнись.
Но она так и не откликнулась на его мольбы, а прибывшая из-за пробок лишь через тридцать минут скорая констатировала смерть. Больное сердце Иры не выдержало пережитого стресса и перестало биться.
Восьмилетняя Вероника в одночасье лишилась матери и всеми фибрами души возненавидела отца-изменщика. Для дочери и родных Антон стал монстром, погубившим жену. Отныне Буров не имел ни малейшего представления, как жить дальше без той, кто столько лет была центром его вселенной и опорой во всем. Он не представлял, как жить с этим невыносимым чувством вины и отвращением к самому себе.
Пять лет спустя.
– Варь, а можно еще сухарики взять? – Леся выглянула из-за стеллажа, на котором были разложены всякие «вредности», как любила говорить бабушка девочки.
Варвара отвлеклась от выбора молочки и обернулась, когда ее окликнули.
Рядом с Олесей в пачках с чипсами копался ее младший брат – Мирошка. Пятилетний мальчуган рассматривал яркие упаковки с таким видом, будто мог прочитать, что на них написано. У стеллажа напротив Дашка – средняя из троицы – укладывала в магазинную тележку бутылки с газировкой.
Все дети: тринадцатилетняя Леся, девятилетняя Даша и Мирон были очень похожи друг на друга. Увидев их, любой без труда догадался бы, что они родственники. Дети унаследовали темно-русые вьющиеся волосы от матери и карие глаза от отца. Разве что Олеся предпочитала короткие стрижки длиной до плеч, а Дашка наотрез отказывалась стричь свои роскошные локоны, прикрывающие ягодицы.