– Но я-то знаю, – многозначительно пошевелила бровями девчонка, – Значит, может быть и кто-то другой, такой же сведущий.
– Логишно, но я все еше жду ответа.
Подросток задумчиво пожевал нижнюю губу.
– А я родилась с этим знанием.
– Это как?
– Мы единственные на Кератусе, кто всегда знал имя демиурга, и кто поддерживал баланс между светом и тьмой. Только нас осталось очень мало, и мы больше не можем выполнять обязанности, возложенные на нас Иттахом с незапамятных времен.
– Хто это мы? – спросил с интересом.
Девочка отрицательно покачала головой, не собираясь отвечать на вопрос. Было очевидно, что она не собиралась настолько откровенничать и сейчас жалела о сорвавшихся с языка словах.
Тонкие бровки сурово нахмурились, губы поджались в тонкую линию, взгляд стал холодным и надменным. Несмотря на потрепанный, грязный вид, сейчас девчонка походила на грозную маленькую фурию.
– Неважно. Так тебя лечить или нет?
Покрутил головой, оглядываясь. Вроде пока никто не смотрел в нашу сторону.
– Лечить, – все же решился я, – Как ты шобираешься это жделать?
Кьяра повернулась ко мне таким образом, чтобы закрыть своей худенькой спиной обзор для остальных людей, находящихся в трюме. Тонкая ладошка легла мне на плечо, и я заметил под ней тусклое свечение.
– Что происходит? – захотелось проорать мне.
Девчонка была темной. Тогда какого хрена она излучала светлую магию? Почему на ней вместо мильтонового браслета был одет родитовый ошейник? Неужели служители инквизиции и охранники перепутали дар подростка?
Вгляделся внимательно в ауру девочки.
Нет, все правильно. Мои глаза четко уловили темный, насыщенный контур.
Но, тогда как? Как эта малявка сумела подчинить себе свет? Может протащила с собой артефакт?
Додумать мысль не удалось. Дикая боль во рту и на кончиках пальцев заставила зажмуриться и прикусить губу, но даже это не помогло сдержать тихий стон.
Если я думал, что выдергивание зубов и ногтей самое ужасное что со мной произошло, то ошибался.
Ничто не могло сравниться с болью, когда одновременно полезли из десен новые зубы, а из-под кутикулы рванули, разрывая кожу, новые ногти.
В глазах потемнело, но я резко мотнул головой, не собираясь в очередной раз прощаться с реальностью.
Когда боль стала терпимой, шумно выдохнул и прищурившись глянул на довольную девчонку, вытирающую с мокрого лба пот.