– Впервые, – кивнул Володя и, шумно выдохнув, начал говорить о деле: – Видите ли, меня там внизу, – он мотнул головой, – не совсем верно поняли…
– Вы хотите сказать, что не знаете, где искать мастера Усова?
– Да!
– Зачем же вы пришли? – В тоне Фомы Фомича не было раздражения, он спрашивал мягко, по-отечески.
– Понимаете, я прочел объявление о том, что разыскивается мастер Усов, там, в трактире у Клокова. Потом его, объявление это, сорвали. Я не знаю, кто сорвал, ну это неважно, хотя, может быть, для вас…
– Для нас это тоже неважно, продолжайте.
– Я вспомнил… – Володя замолчал.
– Что вспомнили?
– Я вспомнил… история, правда, не очень… и я там не лучшим образом…
– И тем не менее мне хотелось бы ее услышать.
– Очень некрасиво получилось, я совершенно случайно, поверьте, сам того не желая, подслушал разговор…
– Подслушивать – это скверно, – проговорил начальник сыскной несколько назидательным тоном, но улыбка его при этом стала еще шире, а глаза заблестели.
– Я тоже так считаю, поэтому мне очень неприятно не то что говорить, даже думать об этом.
– Ну, ну, молодой человек, не терзайте себя, и я вам верю, произошло совершенно случайно. – Итак, о чем был случайно подслушанный вами разговор?
– О мастере Усове.
– О мастере Усове? Это интересно, это очень интересно. Так-так, а позвольте поинтересоваться, кто говорил о мастере Усове, чью беседу вы подслушали?
– Моего дедушки, да это и не совсем беседа…
– Не совсем беседа? Как вас понимать: не совсем беседа? – насторожился фон Шпинне, с самого начала подозревающий: что-то здесь не то, не зря же мальчишка виляет.
– Понимаете, я живу с матерью и дедом. Отец умер, когда мне было десять лет…
– Сочувствую, – кивнул Фома Фомич.
– И дед, он мне заменил отца, хоть немного и не в себе…
– Как это понять, «не в себе»?
– Он душевнобольной.
Нет, улыбка не сошла с лица Фомы Фомича и брови остались так же благостно изогнуты, только по-неживому стеклянно сверкнули глаза на мгновение, но этого было достаточно, чтобы понять – начальник сыскной недоволен.
– Дедушка, он немногословен и поэтому, наверное, разговаривает во сне, а я, – Володя вздохнул, – подслушал!
Трудно сказать, что произошло, но Володя, неожиданно для начальника сыскной, да, наверное, и для самого себя, пустив обильную слезу, признался в том, что подслушивал, о чем говорит его дедушка во сне, не случайно.