Он Ростовский наркоман,
Делал он наркотик сам.
Сам его употреблял.
И знакомым продавал,
Сам вину он не признал
И на восемь лет он встрял.
Он по жизни был ворчун,
С погоняловом «Наум»,
Крокодилов он готовил,
С этим с ним никто не спорил.
Но друзья его спалили,
Кухонку его прикрыли.
Заезжал, как черноход,
Опера пустились в ход,
Ворчуна переобули,
Дело это было сдури.
***
Я в тюрьме сейчас сижу,
На решётку я гляжу,
Размышляю я о жизни
И стихами Вам пишу.
Воля там на той сторонке,
Крутит жизнь словно в воронке,
Все торопятся куда-то,
Я там тоже был когда-то.
А теперь я не спешу,
Лишь на шконочке сижу,
Как бы здесь не торопился,
С верного пути я сбился.
И теперь я исправляюсь
И ни с кем я не кусаюсь,
Томно я считаю дни,
Скоро кончатся они.
Будет мой окончен срок,
Будет это мне урок,
Буду жить теперь свободно,
Так сердцу моему угодно.
***
Куплю я домик в деревушке,
Поеду точно жить туда,
Я буду жить в своей избушке,
И не уеду никуда.
Хочу отжить остаток жизни,
В дали от всех в глуши, в тиши,
От жизни не хочу харизмы,
Уют хочу от всей души.
Жена и дети будут рядом,
Мне нужно ихнее тепло,
И каждый день, окутав взглядом,
Будет нести с собой добро.
Душевной радости хочу я,
Душевной веры и утех,
Всё это точно получу я
И закопаю в землю грех.
***
Никто не ждал сие расклада,
К нам в хату завели три гада,
Один как зебра полосатый,
Без щетины и не усатый.
Второй такой же, только конь,
Велосипед ведь стырил он,
А третий был смотрящим в зоне,
Вёл себя как Аль-Капоне,
Он за запретом там следил,
Кому-то он не угодил.
Все трое были крадуны,
Им миллионы не нужны,
Всё что неправильно лежало,
Тащили всё на своё жало.
Не первый раз они встрявают,
Такие вот дела бывают,
И только в хату все вошли,
Чуть пообщавшись спать пошли.
***
Уже ночка приближалась,
А у Лёхи попка сжалась,
Резко заболел живот,
Ну а дальще было вот:
Хатой всей его лечили,
Все советами забили,
Дали масло, чесночок
И селёдку и чаёк,
Один сказал щас подлечу,
И передал ему свечу.
Сделав эти процедуры,
Употребив всё это с дури
По хате он засуетился
И на горшок он приземлился.
Долго там он тужился,
В конце концов сутюжился.
Гордо вышел из горшка,
Отложив там два вершка.
После этого он сдулся
И счастливо улыбнулся.
Как же Лёше повезло,
Что его так пронесло.
Но как утро уж настало,
Здесь гаишника прорвало,
Снова начал он скакать,
От горшка не оторвать.
Только вот обед прошёл,