– Он не благородной крови. Его родители были поварами во дворце. На самом деле так он и познакомился с Дэдрином. Советую как-нибудь спросить его об этом, это целая история.
Вэра нахмурилась.
– Я даже не думала, что благородная кровь здесь так важна. Вы все – магики с одинаково одаренной кровью. Какое значение имеет семейное древо?
Джарен оттолкнулся от перил, жестом веля девушке следовать за ним, и направился к веревочной лестнице, которую ранее бросил за борт. Ему так хотелось встать обеими ногами на твердую землю.
– Мы. Ты должна перестать думать о магики как о ком-то другом. Мы одинаковые, Вэрали.
Она прыснула у него за спиной, но оставила ответ при себе, когда перекинула ногу через борт и последовала за Джареном вниз.
– Басура – не варварское государство, – продолжил он, ступая на причал и протягивая руку, чтобы помочь ей. – В отличие от Алерона, мы не недооцениваем наших женщин, и всем магики предоставляется свобода зарабатывать на хорошую жизнь. Но не думай, что наше общество совершенно.
Притянув девушку к себе, он наклонил свое лицо к ее, и в груди екнуло от удовольствия, когда она без сомнения поддалась. Ее глаза закрылись, и Вэра чуть откинула голову назад, приоткрыв губы.
Джарен улыбнулся, зная, что она этого не видит, и провел ладонями по ее рукам. Ее кожа покрылась мурашками под его прикосновениями, когда Джарен двигался вдоль ее плеч и скользил пальцами по затылку.
Приблизившись к ее рту, юноша подождал, пока его дыхание коснется ее губ, прежде чем схватить капюшон девушки и натянуть его ей на голову.
Серебристые глаза Вэры распахнулись, и она оттолкнула Джарена, раздражение отразилось в ее сверкающем взгляде, а щеки вспыхнули.
– Ты такой осел.
Джарен ухмыльнулся, игнорируя вызов. Сейчас было не время для ссор, как бы ему ни хотелось поддеть Вэрали.
– Я буду целовать тебя, сколько захочешь, когда мы останемся одни, звездочка, но сейчас нам нужно идти. Постоялый двор, в котором я обычно останавливаюсь, недалеко отсюда.
Джарен потянулся, чтобы натянуть край ее капюшона на глаза, но Вэрали ударила его по руке, отступая назад.
– Здесь все знают, кто ты. Наши плащи не сделают нас невидимками, – отрезала она, и голос ее звучал скорее устало, чем рассерженно.
– Я не о себе беспокоюсь.
– Никто меня не узнает, Джарен. Ты не узнал.