– А что бы вы могли или хотели бы сказать этим взрослым? – спросил психолог.
– Да о чем с ними говорить? Это же совершенно бесполезно. Они же все придурки!
– Эй, но мы же с вами тоже взрослые. Мы что, тоже придурки? – не унимался он.
– Ну мы нет, мы не такие, – насупившись, пробурчала я.
– А в чем отличие их от нас?
– В том, что и я, и вы совесть имеем и мозги, а они – нет!
– И как это для вас: общаться с людьми без совести и без мозгов?
– Обесточивает… я не понимаю, к чему там можно апеллировать – мозгов нет, души нет, совести тоже…
– А как вы себя чувствуете при этом?
– Как Зои… беспомощной и… остекленевшей.
– А что же ваш подросток? – продолжал копать психолог. – Что бы он ответил?
– Да он что, он и разговаривать с этими полудурками не желает!
– А ваш взрослый? Что же ваш взрослый? Мог бы он защитить и малышку, и подростка?
– А знаете что? – вдруг говорю я. – У меня нет ни малейшего желания взрослеть! Да, ни малейшего! Как только я повзрослею, я тут же превращусь в придурошного взрослого. Я забуду, какой была. Я забуду обо всем том, что причиняло мне боль в детстве и в отрочестве, и буду своим поведением причинять боль своим детям. Вы посмотрите вокруг: это ведь со всеми происходит!
– Ну хорошо, – благодушно соглашается мой психолог, – давайте на этом остановимся. Нам многое удалось сегодня сделать, например, подружить вас с вашим внутренним ребенком. Теперь, по крайней мере, ей там не так одиноко.
Два дня без Зои прошли ни шатко ни валко. Вместо того, чтобы наслаждаться собственным геройством в виде бесстрашного и самоотверженного спасения Зои, я корила себя за то, что безмолвствовала перед взрослыми и никак не заступилась за девочку. Да и мне, собственно, никто спасибо не сказал за героическое спасение ребенка. Неслыханная наглость! Вечер я решила все же не проводить в одиночестве, а надела одно из своих платьев с тропическим рисунком вместо привычных джинсов и отправилась на ужин. Ужинала я обычно за собственным столиком, но в этот вечер на лайнере устроили какое-то особенное представление, и всех рассадили за общими столами по восемь человек. Я оказалась в веселой компании уже слегка подвыпивших англичан и англичанок, которые были настроены на веселье любой ценой. Одна дама обратилась ко мне с вопросом:
– Скажите, это вы спасли маленькую девочку, когда был шторм? – в ее голосе звучало и любопытство, и восхищение. Я почувствовала, как что-то теплое и сладкое разливается по телу. Признание! Как мне его не хватало!