Митяй средним был, старше Дарьяны на три года. Этой зимой только двадцатилетие справили. Редко домой приезжал, больше город любил. Как уехал четыре лета назад учиться да на ярмарках помогать, так толком и не заглядывал. А как той весной вернулся, увидел девушку, да не сразу глаз смог отвести. Коса длинная, щеки румяные и фигура вся ладная, точно стебель первоцвета. Как улыбнется, так на душе все встрепенется, расцветет. По хозяйству шуршит и не устает. Проворная девушка и красивая.
Ходил кругами, в глаза украдкой заглядывал, а заговорить не решался.
Дарьяна видела взгляды парня и краснела, точно рябина по зиме. Красивый Митяй, говорит с людьми складно и правильно, не чета деревенским парням. Те в работе проворные, а этот грамоте выучен, руки мягкие, не мозолистые. Не одна Дарьяна на него взгляды бросала. Все девчонки в деревне по нему вздыхали, завидя размашистую неторопливую походку и дюжие плечи.
А Митяевские взгляды Дарьяне льстили, да понять она до конца их не могла. Не привыкшая она к мужскому вниманию, и растолковать некому. Ни отца, ни брата, ни дядьки двоюродного – никого не было у девчонки. Бабушку не спросишь, хоть и не обругает, а стыдно как-то. Матери она никогда не знала. С пеленок ее одна бабка воспитывала, да не родная ей была и не скрывала. Да и как тут скроешь, когда: то девица ты, то птица. Но любила девочку, как и родные, бывало, не могут.
Рассказывала бабушка, как подбросили под двери ей, старой ведьме, замотанную в одни лохмотья крохотную девчушку. Старуха приютила, обогрела. Первое время надеялась, что одумаются и вернуться. Да никто не пришел ни на этот год, ни в последующие. А после и поняла, почему не заявляются, когда силу немалую разглядела. Так Дарьяна на воспитание у ведьмы и осталась.
Дарьяна смутно помнила свое первое обращение. Шесть лет отроду, легкие редкие перышки и яркое голубое небо – вот что осталось в памяти. Бежит она по солнечному лугу, устремив руки к небу, а вот уже летит, и внутри тепло и хорошо. Обомлела даже старая ведьма, немало на своем веку повидавшая. Не ожидала от внучки такого сюрприза. Силу то не малую разглядела, да только природа у нее вон какая диковинная оказалась.
Про таких, как Дарьяна, ходило много слухов. И все они были не радостными. Одним голосом она может свести с ума, навязать свою волю, повернуть реки вспять. Стоило ребенку родиться с даром, как всю семью немедленно казнили, не позабыв про самых дальних родственников, чтобы подчистую извести не простую кровь. Не жалели ни детей, ни стариков. Всех возводили на огромный костер. Таких, как она, называли сирин, полуженщина, полуптица. Страшнее них свет не знал чудовищ.