Шесть лет назад. Ярославль, Россия
Что было дальше, Анна помнила смутно. Врачи, каталка, мелькающие перед глазами лампы, свет которых резал глаза.
Когда Анну из операционной перевезли в реанимацию, к ней, ещё не отошедшей полностью от анестезии, подсел главный врач. Анне казалось, что её только что переехал поезд. Болело всё – и тело, и душа.
– Анна, меня зовут Пётр Васильевич. Я главный врач. Нам нужно с вами поговорить!
– Я вас слушаю, – прохрипела надломленным голосом Анна, с трудом шевеля губами.
Пётр Васильевич взял пациентку за руку.
– Как вы знаете, Устинья родилась почти на полтора месяца раньше срока. Ваша дочь никогда не будет видеть. У неё ретинопатия четвёртой степени: девочка абсолютно слепа. Для вас будет лучше, если вы от неё откажетесь. Она никогда не сможет жить полноценной жизнью, а растить такого ребёнка – тяжкий крест. Вы же это прекрасно понимаете.
Главный врач положил на прикроватную тумбочку бумагу с ручкой и вышел. Анна проводила его взглядом и, собрав последние силы, с ненавистью швырнула ручку с бумагой на пол.
– Козёл! – прошипела она.
Четырнадцатью днями ранее. Санкт-Петербург, Россия
Раскосые глаза Мон Вэна излучали нескрываемую радость, когда он вразвалочку шагал по проспекту. Ведь впервые за долгое время ему разрешили взять отпуск. Он решил не просто перележать его на диване, хотя такой вариант его вполне устраивал, а улететь куда-нибудь к морю. Ваня, так звали Вэна в России знакомые и друзья, ещё не знал, куда полетит, но чувствовал, что этот отпуск станет самым незабываемым. А пока он ещё здесь, надо успеть доделать все важные дела.
Вэн потянул на себя тяжёлую дверь дацана[14]. Буддийский храм здесь, в Санкт-Петербурге, был не таким, как храмы в Камбодже. Хотя он плохо помнил свои первые одиннадцать лет жизни и был уже не так уверен в этом.
Сорок четыре года назад, 1979 год, Камбоджа
…Бесконечное рисовое поле под лучами палящего солнца. Пот капает на иссушенные солнцем и голодом кисти рук. Кажется, что этот день будет длиться вечно. И каждый день одно и то же: жара, рисовое поле, мотыга в руках и килограмм риса на сорок человек. У него больше нет родителей, нет его младшего брата Питу. Их разделили и отправили в разные трудовые лагеря почти четыре года назад, семнадцатого апреля тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Его лишили даже имени, как и всех остальных в этой стране. Теперь он был просто Р145672.