Степь стелилась до горизонта. Она сливалась со свинцовыми облаками там, где потрескавшаяся выжженная земля переходила в небо. Два поля отражались друг в друге, словно два гигантских зеркала, и лишь колодец давал понять, что в этом мире есть верх и есть низ.
Хрустела под ногами земля.
Колодец все ближе. Уже виднелись клубы пара, и знаки появлялись над водой, из тумана, мазками кисти перетекая друг в друга. Горизонтальная линия, еще одна. Затем косая черта интеграла прорезала рваную фигуру поперек. Переменные, знаки. Формула росла, слой за слоем, трепеща в тумане.
Еще черта. Дробь. Комплексная производная. Лагранж повис в воздухе.
Грег смотрел сквозь него. Сквозь формулу, сквозь туман, туда, где по другую сторону колодца, сложив руки на груди, стояла она. Высокие скулы, смеющиеся глаза…
Так близко и так далеко.
Вспышка.
Молния ударила совсем рядом, вонзившись в степь.
Грег вздрогнул, моргая, оглядываясь на ряд пустых кресел.
– Г-говорила мне мама – учись, Радж, – донеслось из глубины зала. Мастер шел к кассе, клиент с лысиной покорно семенил следом. – И что я? Балбес. Р-р-разве я ее слушал?
Мастер прихрамывал, коверкая слова, и его угольно-черное лицо сияло довольной улыбкой.
– Н-нет, не слушал я маму, – заикался мастер, поправляя массивные круглые очки. – И вот результат… С вас шестьдесят пять.
Посетитель протянул кредитную карточку, и Радж было взялся за терминал оплаты, но вдруг пристукнул себя по лбу:
– Вот д-дурья башка! Терминал-то не работает. Извините, но сегодня только наличные.
Расплатившись и брякнув напоследок колокольчиком, клиент исчез за дверью. Мастер развернулся.
– П-прошу, – развел он руками, и в темноте подвала блеснули его ослепительные зубы. – Меня зовут Р-радж.
Полки с мутными бутылочками, фото всеми забытых актрис. «Панасоник» таращился на нового клиента с верхней полки. Подушки кресла были еще теплыми. Они обхватили Грега со всех сторон, и он обмяк в невесомости. Мастер пощелкал ножницами.
– Чего желаем?
Серые, бесцветные глаза уставились в зеркало.
Радж кашлянул, и он очнулся, взял себя за волосы, раздался щелчок, и Грег отложил парик в сторону. Затем выудил из рюкзака скрипт, положил его на полку, и в зеркалах задвоились, затроились интегралы. Накинув на них полотенце, Радж включил радио.
– Д-дзета-функция? – спросил он, оглядываясь.