Царствование Петра оставило более 3000 указаний, написанных большей частью или самим царем, или под его непосредственным руководством. Мысль, что государь всемогущ – не только de jure, как Божий помазанник и как лицо, которому народ передал свою свободу, но и de facto, ввиду полной зависимости судьбы народа от способа управления – красной нитью проходит через все практическую деятельность Преобразователя. По государственно-правовым воззрениям XVII века, обязанность государя – воспитывать народ, насаждая при этом «обще благо». До потопа, по мнению хорошо знакомому Петру, Пуфендорфа, не могло быть государства, потому что, будь государственная власть, она не дала бы людям впасть в прегрешение. Каков царь, таковы и подданные, «понеже по примеру Королевскому и подданныи жителствуют»1. Для русских, как их себе представлял Пуфендорф, тем более необходима сильная власть: «Рабское Россиян повиновение, зело силы их укрепляет и умножает»2.
Выросшее в военных условиях законодательство этого периода времени представляет значительные особенности и по форме, и по содержанию: по словам В. О. Ключевского, петровская «реформа шла среди растерянной суматохи, какой обычно сопровождается война. Нужды и затруднения, какие она вызывала на каждом шагу, заставляли Петра спешить. Война сообщала реформе нервозный, лихорадочный пульс, болезненно-ускоренный ход»3. Недоработанность, торопливость – вот первая особенность Петровского законодательства. Но в литературе отмечена и другая особенность, вытекавшая из стремления Преобразователя, несмотря на трудные условия царствования, внести в него некоторые новые взгляды. Старое, допетровское законодательство ставило задачей действовать по преимуществу страхом, мало заботясь о том, понимают или не понимают подданные целесообразность предписанного. Указам же Петра обыкновенно предшествует попытка объяснить цель законодательства и его важность, отчего их угроза становится еще суровее: представляется вдвойне преступным тот, кто нарушал закон после его разъяснения. Типичный этому духу является указ 17 апреля 1722 г. о повиновении законам: «понеже ничто так ко управлению Государства нужно есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писаны, когда их не хранить или ими играть в карты»