Люсик (кстати, двоюродный брат Стеллы) был на 2 года старше меня, и я смотрела на него снизу вверх. Я ещё только готовилась к школе, а он уже перешёл в 3 класс! С гордостью я говорила подружкам: «Он ни разу не оставался на 2-й год!» Надо сказать, что на второй, и даже на третий год тогда оставались многие. В каждом классе, в каждой школе существовала «камчатка», где они обитали и часто делали погоду в классах, изрядно мешая учёбе. Кажется, только перед войной их стало поменьше.
Этот Люсик просвещал меня во многом. У нас был сундук в коридоре, где мы делились всякими секретами, новостями. Приехав как-то из летнего лагеря, он ошарашил меня открытием: «Ты знаешь, откуда появляются дети?! – спросил он. Мне было лет 8, и я ответила гордо: «Конечно. Из живота.» (т.е. в аиста и прочую капусту я уже не верила («Нет», – заявил он с превосходством. И открыл великую тайну. Правда, каким образом дети зарождаются, мы ещё, невинные, не знали.
Потом семья Люсика (Ленские) переехала в квартиру этажом ниже и наша дружба прервалась, он всё больше чуждался меня и вообще девочек, а после войны и контузии вовсе стал бирюком, никогда не женился и умер в 80-е годы.
Любопытно, но я ничего не помню о быте тех лет. Что готовили, что ели, как стирали, убирали и т. п. Запомнились только бабушкины вареники из гречневой муки с сыром (больше нигде не встречала этого блюда), да в Умани у Зинича вареники с вишнями из сада со сметаной или вишнёвой подливкой и домашнее мороженое. Но жилось, видимо, не очень. Был такой фильм «Ошибка инженера Кочина». Там героиня (Орлова) жарила яичницу. На примусе сковородка, и она, одно за другим, разбивает яйца – штук шесть. Это было невероятно! Такое богатство. В обиходе яйца случались не часто. Хоть голод на Украине нас не очень коснулся, но запомнился. Как-то напротив двора, на другой стороне Прорезной, лежал долго труп крестьянина – мы это с ужасом видели сами, а слышали о подобном постоянно в 33г. – то в одном, то в другом месте замертво падали от голода едва добравшиеся до города крестьяне.
Не забыть, как однажды на Сенном базаре мама почему-то под рукой несла купленную буханку хлеба (это была редкая роскошь). Вдруг подбежал беспризорник – их тогда было много, – ухватился за буханку, силой отломил половину (мама едва удержала другую) и был таков. Долго передо мною маячила его грязная, какая-то озверевшая физиономия.