В карантине Ольга подолгу думала обо всем этом: о потере сына, решении лететь. Совершила бы она этот шаг, если бы мальчика нашли или если б он вовсе не терялся? Она не была столь уверена.
С мужем они в последние годы не так много разговаривали и не так много проводили вместе время. Жили ли они по инерции? Кто знает? Скорее всего. Или это было какое-то внутреннее взаимоуважение и отдаленное понимание…
И вот они здесь, вдвоем, и надо снова разговаривать.
Всё же их уединение нельзя было назвать полным. Они смотрели новости станции, как дома по телеку. Бывало, обсуждали их с Настей, она даже принесла домино, о чем просила никому не говорить – запрещено. К паре здесь испытывали симпатию. В общем, время как-то проходило.
* * *
– Не нравится мне это легкое отклонение у Ольги, – одна медсестра сказала другой, внимательно изучая ее анализы на экране компьютера.
– Сказать Сергею Сергеевичу? – отозвалась коллега, – или посмотрим на утренние показатели?
– Давай помониторим немного.
* * *
Поскольку симптомов болезни так и не выявили, а две недели подошли к концу, то их выход в общие отсеки станции был назначен на ближайший вторник.
Все очень обрадовались, заулыбались, как гора с плеч свалилась. Ольга посвежела, стала собираться, планировать боялась, но ощущение конца заточения и желание увидеть станцию, их новый дом, даже имели терапевтический эффект.
Для такого события обычно устраивали небольшую церемонию встречи.
Наконец-то всем сообщили про результаты ДНК, подготовили Андрейку и родителей. Все волновались. Очень хотелось поскорей обнять друг друга.
Катя была настороженнее всех. Она понимала – к ней идут потенциальные пациенты, и придется провести целый ряд сеансов не только для привыкания к станции, но и для воссоединения семьи.
Медотсек был отделен от общего коридора большим стеклянным переходом. В назначенное время, когда первыми пошли врачи, предваряя Ольгу и Андрея, то из всей группы встречающих, а было их человек пять, выделился очень взволнованный, но скрывающий чувства, маленький мальчик с вытаращенными глазами.
Андрей радостно улыбался, Ольга, немного бледная, но тоже была заметно воодушевлена. Оставалось каких-то десять метров до дверей шлюза.
Неожиданно Ольга оступилась, потом закачалась и начала резко оседать. Улыбающееся лицо застыло, сменилось гримасой страха, ее настиг сильный приступ удушья. Схватилась одной рукой за горло, другую отчаянно тянула к сыну, она отвратительно скользила по стеклу.