Ученые надеялись, что ледник, а скорее, его нижние, регулярно подтаивающие отроги, обеспечат доступ воды к посадкам и тем самым помогут их быстрому произрастанию. Но возникла другая проблема. Марсианские бури, отличающиеся своей мощью и беспощадностью, каждый раз покрывали все растения глубоким слоем тонкой пыли, прямо как мукой. Она садилась намертво. Приходилось аккуратно их раскапывать и отмывать по листочку.
К вечеру, немного приободренный разговором с другом, Николай Николаевич засобирался домой. Прихватил зарядное устройство для своего онфона и пошел на стоянку.
Онфоны представляли собой, по сути, телефоны, только с более широким покрытием. Можно было позвонить куда угодно на Земле. К тому же последние их модификации оказались очень удобными. Онфон, как браслет, одевался на запястье и имел маленький экранчик-кнопку. При нажатии на экранчик появлялся парящий в воздухе второй экран, побольше первого, совсем рядом к запястью. На нем отражалось всё: кнопки, звонки, иконки программ и приложений, а при разговоре – лицо звонящего. Изобретателем этого чудо-прибора стал какой-то английский ученый, имени которого уже никто не помнил. Он хотел максимально упростить средства связи и не тратить силы на удерживание рукой телефона во время разговора или пересылки сообщения. Их поэтому так и назвали от английского слова onphone, придуманного этим ученым, – телефон на себе. Он был совсем как наручные часы. А зарядки к таким устройствам стали делать бесконтактными – просто пластина из композитного материала, на которую на ночь надо было положить онфон.
Начинался дождь, вдалеке на востоке – с крыши это было хорошо видно – собиралась гроза. Фиолетово-свинцовые тучи громоздились на шпиле старой телевышки.
Николай Николаевич, полноватый, кучерявый, хотя уже начавший терять шевелюру мужчина сорока пяти лет в целом был доволен судьбой. Он занимался интересным делом – руководил научной лабораторией, работающей в области развития биотехнологий и генотерапии для лечения неизлечимых болезней. У него была большая семья – жена и двое маленьких карапузов. А еще кот. Невероятно белый и пушистый.
Голова ученого гения всегда была забита идеями, реализация которых страдала по части дисциплины и организованности, поскольку Бог не дал ему строгости к самому себе, зато щедро одарил талантом и широтой души. Ему была присуща некоторая несобранность и даже рассеянность, но дело свое он знал.